Infernal

От моих прикосновений любимая зашевелилась и неразборчиво прошептала:

– Ты чего?

– Ничего. Спокойной ночи, – прошептал я, ругая себя за содеянное.

– Что?

– Ничего.

– Отстань тогда! Дай поспать.

– Извини.

– Спокойной ночи.

– Угу…

Лиза сладостно засопела. Иногда мне доводилось слышать её храп: тихий, осторожный, иногда музыкальный и волнующий, как баллады Стинга. Я прислушивался и не толкал её. Пусть поёт. Лизе можно всё. Но мой храп она не переносила, и когда я позволял себе эту пакость, Лиза мгновенно будила меня, заставляя перевернуться на другой бок, а чаще прогоняла в гостиную. К счастью, данные инциденты случались редко. Последний раз в мае. С весны много воды утекло. И мы забыли о том, точнее, делали вид, что забыли. Тогда я проспал до утра на диване и вынужден был встречать рассвет в одиночестве. Переходить утром в спальню невыносимо лень, и я прозябал до обеда один, благо была суббота. По выходным я тружусь редко, в типичных случаях соблюдая классическую пятидневку. Лиза тоже не любит задерживаться в офисе, особенно во внеурочные часы. И очень ругается, когда её заставляют выходить по субботам, а иногда и по воскресеньям, но за трудовыми загулами следует приличная премия. Выходные оплачиваются по двойному тарифу. К сожалению, у нас в компании так не принято, и я завидую Лизе, хотя и получаю в несколько раз больше. Сколько зарабатывает Лиза – до сих пор точно не представляю. И она не называет точную сумму, стесняясь обозначить даже примерный оклад. Правильно делает, так как я поступаю аналогичным образом, сохраняя финансовую независимость, что очень ценно и приветствуется в современном обществе, соответствует духу времени и является прогрессивным моментом совместной жизни. Почти по фен-шуй.

А что я ещё не знаю о Лизе? Много чего.

Взять, к примеру, её родителей. Мы до сих пор не знакомы, как не знакомы и с моими предками, а между тем, мама интересовалась, звонила и спрашивала: «Как у тебя дела? Не надумал жениться?» Я отвечал: «Дела потихоньку, но жениться не надумал». Матушка спрашивала: «Есть кто на примете?». Я отвечал: «Есть!», но не проговаривался, а мама настаивала: «Обещай скоро познакомить?» «Обещаю!» – уверял я, и обещание придётся выполнять.

А что мне известно о её родичах? Скудная информация. Лиза успела обмолвиться, что не сирота. Родители вроде имеются где-то в пределах области. Значит, даже ближе, чем мои, что радовало и пугало одновременно. Лиза не торопилась приглашать меня в отчий дом. Как я успел заметить, она не очень-то жаловала своих предков. Формально не в ссоре, но и не душа в душу. Папаша в постоянных разъездах и с матерью не живёт. По её словам, родители развелись, когда ей исполнилось семь или восемь лет.

Трудный возраст. Вспоминаю себя, каких дел тогда накуролесил, а девочке вдвойне тяжелее, тем более, учитывая развод. Для ребёнка особенно глубокая травма, но Лиза её верно пережила. Она не считалась папенькиной дочкой и к уходу отца из семьи отнеслась степенно, если не равнодушно – без паники и истерики. По привычке осталась с мамой, имевшей неплохую пенсию от «Газпрома» или «Сибнефти», жила себе без особых проблем, а отец исправно платил алименты и иногда наведывался проведать дочь. Коренным образом мало что изменилось. Только подарков больше, как и поздравительных открыток на Новый год, а в остальном та же скука. Не фонтан. Лиза быстро стала самостоятельной. Училась, зарабатывала и постепенно отдалялась от предков. Настолько, что почти забыла о них, вспоминая, когда я ей напоминал – парадоксально. А когда вспоминала, то удивлялась: что с ними? Живы ли? И зачем вспомнила? Думается мне, Лиза обижена на них сильно, вот и дуется до сих пор, а простить не может, стирает их ластиком, а стереть не получается, потому что невозможно стереть родителей, даже когда их нет на белом свете. Родители – навсегда. К сожалению, их не выбирают…

Глава пятая ТАЙНЫЕ КОМНАТЫ

Белые полосы асфальтной разметки вели нас к неизведанным впечатлениям.

За рулём сидела Лиза. Я плохо представлял, куда она катит Маздочку. Узнавал лишь знакомые очертания проспектов и несколько площадей. Постепенно сбился с пути, прекратив попытки запомнить маршрут. Лиза предпочитала сохранять молчание. Уже с утра она была не особо разговорчива, как будто экономила себя к чему-то очень важному – очень важное случится непременно. Осталось совсем чуть-чуть – домчаться до цитадели порока.

Я не понимал, как Лиза так легко ориентируется во всех спрятанных от широкого обозрения второстепенных улочках и проездах, будто катается по ним каждый насущный день. Любимая спокойно вела авто и ни разу не просила о помощи. Очередной повод для удивления, но я давно привык удивляться, и потому только восхищался. К восхищению привыкнуть нельзя.