Инфер-9

— А… а что в обмен, сеньор? — ее ребенок был голоден. А она сама, судя по многим признакам, вряд ли сыто ела хотя бы раз в жизни и уж точно не видела даже крошки еды этим днем. Но она не спешила соглашаться, хотя и не могла оторвать голодных глаз от покачивающегося в сетке мяса.

— Разговор — ответил я — Ночлег. Больше мне ничего не надо. И я не машраб. Я не охотник за членами, чтобы это не значило мать его.

— А кто вы, сеньор? Вы…

— Да никто — я попытался улыбнуться, но нихрена не получилось — Просто иду по своим делам. Еще я ищу надежную машину. Я не трону никого из твоих детей. И не прикоснусь к тебе.

— У нас и так нет места! — вякнул пацан, выглядывающий из прохода — Эй! А у тебя есть пустые банки или бутылки? Нам надо! Поменяем на лекарства — а то сеструхе худо совсем!

Его слова подействовали чем-то вроде ментального катализатора, и женщина разом приняла решение, часто закивав:

— Я согласна, сеньор. Я согласна. Моя имя Телси.

— Я Оди.

— Оди — повторила она и первой вошла в узкий переулок — Сеньор Оди.

— Просто Оди.

— Мы хорошие люди, сеньор Оди. А вы? — она не оборачивалась и явно надеялась уловить правду или ложь в моих словах с помощью тех самых женских или вернее материнских инстинктов.

Я ее не разочаровал:

— Не. Я очень плохой. Но вам зла не сделаю. Тарелка горячей еды, немного информации и может быть ночлег. Больше мне ничего не надо. И я за все заплачу.

Я сейчас повторялся, но понимал, что только там смогу убедить все еще колеблющуюся гоблиншу, подгоняющую перед собой крайне недовольного пацана, принявшегося пинать мяч.

Пройдя через несколько переулков, где в стенах зияли широкие окна, показывающие пустые помещения или дремлющих потных стариков, где с верхних этажей вниз лились помои и летела какая-то шелуха, мы оказались рядом с ничем не примечательной узкой дверью. Окно было прикрыто едва колеблющейся на спасительном сквозняке рваной тканью. С одной стороны тряпка была оторвана и болталась. У окна стоял мускулистый мужик с приспущенными штанами. Правой рукой он надрачивал свой хер, а левую по плечу засунул в окно и что-то там делал. По прижатому к стене рядом с окном лицу с прикрытыми глазами расползалась улыбка блаженства. Я еще ничего не понял, а ахнувшая женщина уже с гневным криком ринулась вперед с занесенными кулаками. Дрочащий ушлепок приоткрыл один глаз, оторвал руку от хера и резко толкнул подбежавшую женщину. Та упала бы на замешкавшегося пацана, но я шагнул вперед, подхватил ее и поставил на ноги. Тем самым я оказался у окна и бросил быстрый взгляд внутрь крохотного помещения. Под окном имелись высокие нары. И на них металась в бреду что-то бормочущая обнаженная и покрытая потом девушка. Ее сиськи он и наминал, причем жестоко — судя по следам на коже и тому как глубок впились в тело темные грязные пальцы замершей руки. И нет только сисек коснулась его пальцы.

Я улыбнулся удивленно замершему при виде меня хренососу — о! Получилось улыбнуться! — и ударил снятым с бедренных ножен тесаком, после чего тут же отступил на шаг в сторону.

На грязную землю почти беззвучно упал еще эрегированный хер и одно из яиц. Скосил удар…

— Ы-Ы-Ы-Ы-А-А-А-А-А-А-А! — вой задравшего голову упырка наполнил трущобы звуком горестной сирены.

Крутнувшись, продолжая кричать, он подхватил свой отрубленный хер и припадая на обе ноги сразу, куда-то побежал. Высунувшиеся из пары окон седые головы торопливо засунулись обратно, где-то грохнули ставни.

— Я же говорил! — пронзительный голосок пацана сменил затихающую вдали сирену воя — Ты все же членоруб-машраб! Я знал! Знал! Не забирай мой пене!

— Да нахер он мне… — с шумом выдохнув, я перешагнул лужу крови и опять глянул на обнаженную девушку — Что с твоей сестрой, пацан?

— Лихорадит ее! — ответил тот и перевел удивленный взгляд на привалившуюся к стене плечом женщину — Мами? Ты чего?

— Этот ублюдок — вздохнула она и прикрыла лицо ладонями — Он был из людей дона Вальро.

— Да! — подтвердил ее сын — Они крутые! У них даже есть ездящая тачка!

— Тачка? — в моем голосе зазвучал искренний интерес — А где живет сучий дон Вальро?

Мне никто не ответил. Пришлось шагнуть к впавшей в ступор женщине и встряхнуть ее за плечо:

— Эй! Телси? Мы жрать будем?

— Тебе надо уходить — тихо произнесла она, осторожно касаясь моего предплечья — Сеньор Оди… Таких как ты обычно не трогают. Если ты просто уйдешь, то за тобой не погонятся. А я… мы как-нибудь… мы что-нибудь им предолжим…

— Еще раз помять сиськи твоей беспамятной дочери? — предположил я — Сколько ей? Лет пятнадцать?

— Семнадцать.

— Семнадцать — кивнул я, расщелкивая рюкзачную защелку на груди — Ну да… Ладно… эй! Дин! Внутрь я в вашу халупу заходить не буду. Тащи сюда посуду и все для готовки жратвы. Еще мне нужен стакан с водой — сделаем лекарство для твоей сестры.

— А что потребуешь взамен, машраб?

— Не зли меня, пацан — покачал я головой, открывая рюкзачный клапан — Ой не зли…