Инфер 4

– Ну куда ты прешься?! – это орала Джоранн – Не видишь – разговариваем!

– Да я тебе мяса жареного принес, сука ты конченая! Охерела орать?! – еще громче проорал в ответ орк – Все бабы – суки! Командир где?

– В обсерватории домашней.

– Где?!

– На чердаке, дебил!

– Так бы и сказала, сука!

– Пошел нахер!

Взлетевший по лестнице орк шмякнул о пол огромное блюдо и не рассчитал – древний фарфор разбился. Ничуть не смущаясь этим, он подцепил кусок мяса и кинул мне. Поймав стальными пальцами, я принялся медленно жевать, с интересом глядя на медленно набухающего злобой Каппу.

– Сержант! Сиди молча или покинь нас!

Демонстративно запихав в пасть здоровенный кусок мяса – охеренного мяса, кстати, того самого с сотней жировых прослоек на квадратный сантиметр – Рэк затих. Судя по его абсолютно трезвым глазам, он был в стельку пьян. Но он не переживал на этот счет – изучил мой характер и образ действий достаточно, чтобы понимать – сейчас можно.

Прожевав мясо и утерев рот первой попавшейся тряпкой – какое-то золоченое белоснежное знамя с упоминанием Высших и символикой Атолла – я продолжил упорядочивать приплывающие воспоминания:

– Высший всегда оставался трезвым, хладнокровным и максимально отстраненным мудаком. Еще бы – он начинал головокружительную карьеру с бесстрастного увольнения тысяч работяг, обрекая их на падение по социальной лестнице прямиком в дверь с приветственной надписью «Жопа!». Этот подход к делу оставался у него очень долго. Есть такое древнее выражение – ничего личного, это бизнес. И такой деловой прием отлично прокатывал. Отрезай здоровую, но лишнюю плоть, выдавливай гнойники и не принимай близко к сердцу. Это же он делал и у руля Атолла, создав будущую корпорацию и подняв ее до невероятных высот. Это был долгий путь. Он занял годы и годы. Когда Атолл был уже неплохо известен, я только родился вроде как. Потом солнечное голодное детство… затем приют… сколотил свою уличную команду… заработал первые деньги… в общем я тоже строил свою корпорацию.

– Собственными руками – проронил Каппа.

– Ну не жопой же! – прочавкал удивленно Рэк – Руками само собой! И револьвером… да, командир?

Не обратив внимания на их слова, глядя на продолжающих стоять на вершине холма сдающихся Высших, я вспоминал, торопясь поймать эту волну памяти и максимально процедить:

– Короче… все шло медленно и правильно. Долгая затяжная война за ресурсы и территории… война в шелковых перчатках и по каким-то сраными сложным правилам – важные шишки сидят в кипятке по горло и треплются о девках часа четыре, прежде чем минут пять потратить на обсуждение действительно важных дел…

– А затем Первому это надоело? – предположил Рэк.

– А затем убили его дочь – ответил я – И в этот момент все происходящее для Первого стало максимально личным. В тот день он спятил. И возомнил себя им…

– Им?

– Богом – отозвался подавшийся вперед Каппа, забывший про свисающий из стальных пальцев кусок жареного мяса.

– Да… Потеряв дочь, Первый попытался утешиться старинным способом – чтением одной из древнейших книг в истории. Книга в черной обложке… книга, где рассказывается о боге, что создал все сущее, включая саму планету. Книга про бога, что послал свое дитя на землю, но злые гоблины не вняли проповедям и распяли посланца на кресте…

– Я знаю эту книгу! – кивнул Каппа.

– Это просто мои догадки… но в те дни я как раз появился в Атолле… плюс минус… не могу вспомнить точно… но либо незадолго до гибели его дочери, либо сразу после. Как только единственная дочь перестала жить, он, не признавая ее смерть, перестал играть по правилам. Атолл начал убивать… Атолл начал устраивать массовые расправы наркокартелей, рыбацких флотилий… мы атаковали даже мирные компании, что посмели избавиться от токсичных отходов старинным образом – выкинул в океан и забыл. Кровь лилась рекой, один за другим противники исчезали, а Первому все было мало. А я… я всегда считал, что от гнили надо избавляться решительно… Меня напрягало лишь одно – все более частые разговоры о том, что его невинная дочурка изо всех сил пыталась спасти умирающий мир и населяющих его грешников, но ей не позволили… ее убили… Он приравнял ее к погибшему на кресте сыну божьему… и наверняка только поэтому не позволил несчастной девке наконец-то прекратить дышать… Он говорил и говорил… сравнивал и сравнивал… а я все думал, глядя на него – ты ведь сука не всерьез, да? А затем ее распяли по-настоящему – там на Формозе… Говорят же – не желай слишком сильно, а то сбудется! Он мечтал – и ее распяли. Бедная сука…

– Вы вытащили ее.