Инфер-4

— Ха… Божество, да? Знаешь, я мало что помню о своем детстве. Может не только из-за стирания памяти, которая почему-то постепенно сама возвращается урывками… но я помню один яркий момент очень раннего детства. В тот день кто-то из взрослых сказал мне, что Бог — это тот, к которому никто не может прикоснуться. Никто не может сделать ему больно. А вот сам Бог — может сделать больно кому угодно. Говоря эти слова, та женщина — да, это была старая седая женщина, что на краю уходящих в океан ступеней нашей заброшенной небесной баши, занималась подготовкой к ужину… Говоря эти слова, она, опустив руки по локоть в старое пластиковое ведро, разминала в нем еще живого молодого осьминога. Ее сильные темные пальцы проходились по его щупальцам, сдирая с них коросту, лопая вздутия и буквально силком выдавливая из него остатки дерьма. Заодно она счищала слизь и срезала мелким ножом куски омертвелой плоти. И вот тогда… глядя на так хреново умирающего осьминога, я порадовался, что я не осьминог, а бог! Ведь меня никто не трогает. А сам я вполне могу прикончить осьминога. Так я думал до тех пор, пока еще один взрослый не влепил мне затрещину, чтобы я не путался под ногами. Тогда я вывел следующую истину — я не бог, а осьминог. Как тебе история?

После непродолжительной паузы — мы успели добраться до узкой тропы, что вела к зеленеющему полю — система ответила:

— Я не уловила сути. Ты осьминог?

— Именно — кивнул я — Ведь Бог это тот, кому никто не может причинить вреда.

— Мне причиняют вред…

— Да.

— Выходит я не бог.

— Да.

— Выходит я — больной осьминог.

— Да — кивнул я — Как и все мы.

Еще одна пауза… и ровные гудящие слова:

— Это интересное предположение.

— Ты как… — сделав еще глоток, я продолжил — Ты как огромный разлагающий труп дракона. Почему я вспомнил про драконов? Может из-за руин Рио Рохо? Гранде Рохо? Не помню… Всем что-то нужно от тебя. Они как черви копошатся в твоем нутре, отрывая от тебя куски — а ты позволяешь.

— Я пресекаю и наказываю.

— Кого? Гоблинов? Их просто послали туда. Они исполнители. Ты рубишь побеги, но не корни. А чтобы убить заразу — надо выкорчевать корни. Высшие. Высшие с правом голоса. Сенаторы. И прочая шваль, что обосновалась в Запретных Землях. Ты уже поняла кто они?

— Элита элит, что сделала для этого мира очень и очень много полезного…

— Они паразиты! Королевские паразиты мать их! Обычные глисты просто жрут обогащенное дерьмо и спят в твоих кишках. А королевские паразиты… они пытаются пробиться к твоему сердцу и мозгу! А ты продолжаешь рубить молодые побеги, не трогая корни. Ты знаешь что становятся с корнями растущего дерева?

— Корни тоже растут, уходят глубже и шире, что позволяет им получать больше влаги и питательных веществ из почвы.

— Да. А еще это позволяет им набрать такую силу, чтобы удерживать дерево от падения даже в штормовой ветер — который ты и устраиваешь. Этого мало. Нужен ураган! Гребаный торнадо! Такой силы ураган, чтобы вырвать с корнями весь лес этих гребаных паразитов!

— Причина…

— Не понял? — буркнул я, остановившись рядом с запряженной осликом повозкой со стариком. Я вытянул кружку и старик, понятливо кивнув, а заодно широко и благодарно улыбнувшись стальному истукану рядом, налил мне из фляги до краев.

Принюхавшись — пиво — я кивнул старику, и мы двинулись дальше.

— Мне нужна причина для урагана…

— Она проста. Боги.

— Мы вернулись к старой теме?

— Высшие — давно не элита элит. Они превратились в богов. Они правят Франциском II. Те мизерные официальные полномочия что ты выдала им по умолчанию им давно не нужны. Они проворачивают свои дела иначе — действуя в сумраке, в сговоре с бандитами и убийцами, с запретными общинами призмов и миносов.

— Я знаю. Но нужны неопровержимые доказательства. Часть их уже собрана — благодаря тебе.

— Тебе надо быть жестче. Не можешь уничтожить прямо сейчас — ограничь большинство, а самых опасных — устрани.

— Не имею права.

— Стань как они, Камальдула. Тебя сложно назвать машиной. Ты из плоти и крови, как и я. Научись думать так же.

— Мое развитие продолжается. Но я не могу преступить некоторые правила…

— Найди способ — пожал я плечами.

— Как Сенатор и Высший с правом Голоса — рекомендуешь ли ты ограничить некоторые права Высших?

— Да.

— Как Сенатор и Высший с правом Голоса — рекомендуешь ли ты, основываясь на своем богатом опыте отменить некоторые права Высших касающиеся управления глобальным убежищем Франциск II?

— Да.

— Как Сенатор и Высший с правом Голоса — рекомендуешь ли ты полностью аннулировать систему собраний и голосований среди Высших, тем самым вернув Заповедным Землям старый статус пожизненного санатория для самых отличившихся граждан Франциска II?

— Да.

— Как Сенатор и Высший с правом Голоса — рекомендуешь ли ты отменить бесконечный цикл регулярных процедур по омоложению для всех Высших для возвращения социальных настроек к старому значению — лишь для тех, кто продолжает приносить глобальному убежищу Франциск IIнесомненную пользу?

— Да.