Инфер

— Когда гоблины боятся, когда гоблины знают, что если срубил дерево — ему отрубят руку или голову, если убил ради забавы оленя — убьют и тебя, если гоблин знает, что ему не откупиться, ему не договориться… вот тогда и только тогда гоблин перестает рубить и убивать. Но дай ему лазейку, дай ему крохотную возможность договориться… и мир начинает погибать. А гоблины начинают себя чувствовать не гоблинами, а хозяевами мира…

— Я не понимаю.

— Ты не понимаешь — согласился я — Остановись.

Машина тут же сбросила скорость, но не остановилась, потащилась дальше, давя протекторами лианы и мелкий щебень.

— Я сказал что-то лишнее, сеньор? — спина Хорхе напряглась, он ждал пулю или удар ножом.

— Когда в следующий раз я скажу «остановись», а ты продолжишь давить на газ… я вышибу тебе мозги.

Дефендер резко остановился, Хорхе, услышавший «следующий раз», понял, что это не приговор и, не скрывая огромного облегчения, выдохнул, вытер мгновенно взмокший лоб и кивнул:

— Урок усвоен, сеньор Оди. Сперва выполнение приказа — затем вопросы. Что теперь?

— Сиди здесь и будь готов рвануть — буркнул я, открывая дверь и осторожно покидая трехтонную машину.

— Лид?

— Сиди тут — велел я, глянув на поймавшего очередной приступ мечника, пытающегося перебороть слабость — Машину не покидать.

— Есть! Но что не так?

— Птицы — ответил я и обвел рукой разрушенный город вокруг нас — Они везде. Но не там — моя рука указала в сторону перекрывающего обзор огромного завала, бывшего останками разрушившегося высотного здания — Сидите здесь. Из машины не высовываться, ждать меня.

Не дожидаясь ответа, я проверил заряд экза — уже третий раз за последние пару минут — и, раздраженно цыкнув, зашагал вверх по склону, двигаясь в экономном режиме. Заряда хватает, но он все же не полный. В свое время мне пришлось долго давить на конструкторов одной летающей фабрики, что создавали прототип этого экза — давил в буквальном смысле, едва не выдавив кишки самому жирному. И вот чудо — проникшиеся инженеры забыли слово «невозможно» и сумели найти в мобильной броне место для батарей повышенной емкости. Поэтому я могу позволить себе куда больше, чем многие другие обладатели боевых экзоскелетов. Но даже мне не сравниться с…

— Вот дерьмо! — с чувством прошептал я, замерев у самого гребня обвала и глядя на приближенную картинку далекой улицы.

Спинами ко мне там двигалась боевая слаженная четверка — это было понятно по тому как они двигались, как держали дистанцию между собой. И плевать, что из этой четверки трое — звери. Дивинусы? Или как их там?

Это могут быть только они.

Три невероятно большие черные пантеры со столь мускулистым телосложением и странноватыми очертаниями будто ты бы подбитыми изнутри сталью шкурами, что и вариантов не остается — эти звери созданы для боя. Но они были ведомыми, покорно шагая треугольником вокруг лидера, без видимых усилий неся на себе сбрую с металлическими контейнерами, одновременно служа глазами, нюхом, слухом и чем там еще могут похвастать генетически модифицированные и напичканные электроникой звери. Единственное, чего пантеры точно не делали — они не защищали лидера. Этого просто не требовалось.

Малый шагоход.

— Вдовец — прошептал я, вжавшись грудью в битый камень — Твою же мать…

Высота три метра, не слишком массивный, при этом быстрый, хотя до настоящих скоростей ему далеко — это все же в первую очередь штурмовой танк, несущий на себе охрененное количество крупнокалиберного скорострельного оружия, плюс у него в спинном горбе малая ракетная установка, способная бить как по наземным, так и по воздушным целям. А еще огнемет.

Изначально они должны быть вдвоем — два работающих всегда парой боевых экза. Но что-то пошло с финансированием этой разработки не так и в результате малый экз был убран, а крупный еще чуть подрос, перейдя в категорию пилотируемого шагохода. Так вот «овдовев» до «женитьбы» он и получил свое прозвище.

Вдовец.

Предназначение — действие в городских условиях. Поэтому и размеры постарались сделать такими, что эта ловкий механизм мог действовать даже в коридорах, служа прикрытием для пехотинцев и полицейских сил. Где Вдовец пройти не может — он пробивает себе путь. Или же заполняет недоступные уголки выдохом огнемета.

Память возвращается?

Вряд ли. Я по-прежнему ничего не помню. Или почти ничего. Что-то определенно ко мне вернулось. Может я что-то и потерял. Только время покажет.

Да и не до этого сейчас.

Чем эта четверка распугивает зверье вокруг себя? Ультразвуком? Инфра? Что-то другое? Но они точно отгоняют от себя все зверье — какая трогательная забота. Ведь по ним в любой момент могут шарахнуть чем-нибудь серьезным и будет настоящая трагедия, если пострадает срущий на фиалки опоссум…

Вдовец замер.

Секунда…

И он резко развернулся ко мне. Снова замер. Повернулись и пантеры, чуть разошлись в стороны, припали к земле, разом скрывшись среди обломков.

— Вот дерьмо — повторил я, оставаясь неподвижным куском металла на солнцепеке.

Еще секунда… еще десять секунд напряженного ожидания…