Инфекция

Как началась перестрелка, он уже не вспомнил бы. Он как раз шел к Ольге навстречу, когда двое подвыпивших мужчин вышли из здания и заметили их. Если бы они были без оружия, Макс смог бы их положить. Но один из пьяных вскинул автомат и выстрелил перед собой, заставив парня с девушкой упасть на землю и затаиться. Однако, их уже заметили, и схватка была неминуемой. Результаты схватки были теперь налицо: все семеро бандитов были убиты — Макс для верности прошел место недавнего побоища и пустил каждому пулю в лоб — для верности. Однако и сам Максим остался один. Больше не было никого рядом с ним. Где-то в городе вероятно были люди, но они бы спрятались, завидев его издалека. Широкоплечий крепкий мужчина, весь запачканный кровью — было отчего прийти в ужас.

Надо было собираться в дорогу. Быстро выкопав две могилы, он погрузил в одну тело Павла, а в другую бережно опустил тело Ольги. Засыпав могилы землей, Макс постоял еще немного в изголовье могил, покурил, а затем отвернулся и зашагал прочь, к своей машине. Он уходил, не желая больше никогда сюда возвращаться. Не зря у него было мрачное предчувствие чего-то нехорошего, что должно было произойти в Волгограде. Но он не внял голосу разума, и предчувствие беды приняло реальные очертания. Теперь Максим вынужден был продолжать свой путь в одиночестве, совсем как в начале пути. Как ни хотелось ему просто остановиться на одном месте и никуда с него не двигаться, но дорога манила к себе. Впереди был Ростов-на-Дону, затем Краснодар, Сочи, Адлер, если бы повезло туда добраться. Макс уселся за руль своей машины и, взревев двигателем, отправился дальше. Вскоре кузов его автомобиля скрылся в лучах восходящего солнца. Приближался новый день.

С начала эпидемии прошел ровно месяц. Планета практически опустела. Непонятным образом не заболевшие, а следовательно выжившие люди погибали от пули либо от ножа грабителя. Странным было то, что само понятие грабежа никуда не исчезло, хотя вокруг было полно всего, и все это лежало и ждало, когда кто-нибудь подберет. Понятие ценностей исчезло вместе с исчезновением самого общества. И тем не менее такие вещи как убийство и особенно насилие остались и, более того, приобрели угрожающие размеры. В новом мире побеждал сильнейший, а сильнейшим, как правило, являлся лучше вооруженный.

Города опустели. Если в городе оставались живые, они предпочитали уходить в сельскую местность, логично предполагая, что там воздух чище. А кроме того, электричества в городах больше не было, и по прошествии месяца невыносимое трупное зловоние распространялось повсюду, буквально впитываясь во все. Даже изредка налетавший ветер не в состоянии был прогнать зловонное облако, куполом накрывавшее населенный пункт. Все-таки в сельской местности с этим дело обстояло получше. В дачном поселке людей было немного, в-основном все находились в городе, когда разразилась эпидемия, поэтому и зловоние так не досаждало.

Животные по странной прихоти неизвестной инфекции тоже по-разному были подвержены заражению. Главные разносчики чумы, крысы, вымерли практически поголовно, собак почти не осталось, лишь несколько бродячих особей встречалось неподалеку от мест их прежнего обитания. Пал практически весь рогатый скот в деревнях, при этом лошади почти не пострадали и паслись сейчас в постепенно становившейся дикой местности. Они отныне были предоставлены сами себе в вопросах выживания. Кошек тоже почти не осталось., зато всякая живность вроде белок или зайцев во множестве водилась в лесистой местности, как и волков — они оказались почему-то более живучими, чем их одомашненные ближайшие родственники, собаки.

Исчезло одно из главных достижений человечества — электричество. Теперь города по ночам стояли темными, и в окнах свет не загорался, даже если еще оставались живые люди. Не работали светофоры, не светились неоновые вывески и разнообразная реклама. Дороги погрузились в темноту, потому что на фонарных столбах тоже не было никакого освещения.

Темные улицы были безмолвными, лишь изредка налетавший ветер заставлял шелестеть листву на деревьях, но даже этот звук выглядел безжизненным. Затем порыв ветра затихал, и снова наступала тишина, пугавшая своим безмолвием.

По дороге шагал мужчина, что, в отсутствие иного движения, моментально привлекало внимание. Он четко и размеренно двигался вперед. Потрепанная кожаная куртка, вылинявшие джинсы, дорожный рюкзак на плече и револьвер, заткнутый за пояс — ничего привлекающего внимание не было, кроме самого живого человека в местности уже начавшей отвыкать от присутствия живых. Стук уже стоптанных за последний месяц в дороге каблуков высоких ботинок по асфальтовому покрытию разносился во все стороны.