Инфекция

— Думаю, нам всем будет приятно. Молодец. У кассовых аппаратов можно еще набрать шоколадок. Они немного подтаяли, но есть их можно. Ну что, возвращаемся?

Но перед тем как выйти из магазина, Максим взял со стеллажа две большие банки кофе и несколько пачек чая.

— Умираю, как кофе хочется.

Егор только пожал плечами, и они вышли на улицу, где им в нос вновь ударил запах, без которого они вполне могли бы обойтись. В магазине он все-таки не ощущался столь явно.

— Интересно, как надолго этот запах останется здесь? — пробормотал Егор чуть слышно, вероятно задавая этот вопрос себе самому.

— Наверное, навсегда. По крайней мере, пока стоят города. Пока не появится кто-то, кто сможет очистить дома от мертвых полуразложившихся тел, предать их земле. И невозможно угадать, будет ли это человек или какой-то другой вид… — он сделал паузу, словно задумавшись над своими словами. — Не обращай внимания, что-то меня на лирику потянуло.

Они вернулись в импровизированный лагерь, где уже никто не спал. Ольга с Катей сновали вокруг костра, готовя мужчинам завтрак, а маленькая Даша резвилась с Крисом. Щенок заливисто лаял и пытался несильно ухватить ребенка за руку. Потом он увидел хозяина и потрусил к нему.

— Ну что, пес, играешься? — Максим нагнулся и почесал Криса за ухом. — Ты должен девчат охранять, а ты тут бегаешь и резвишься.

Укор, высказанный веселым тоном, не произвел на собаку никакого впечатления. Он задиристо тявкнул, а затем упал на спину и стал кататься по траве. Ему все было нипочем. Прошлая ночь ему практически не запомнилась, а теперь рядом были хозяева, которые, он в этом не сомневался, не дадут его в обиду и защитят в случае необходимости.

— Мальчики, хватит там играть. Завтрак уже готов. Только вас и ждали.

Все уселись вокруг импровизированного стола и приступили к еде. К счастью события прошлой ночи не повлияли на аппетит.

Утро нового дня началось из рук вон плохо. На рассвете оба путника, и Антон, и его юный товарищ, брели, еле переставляя ноги. Всю прошлую ночь Фил не давал спать молодому врачу, периодически начиная кричать. Прошлым вечером он вдруг довольно часто стал отлучаться куда-то в сторону. На вопросы Антона он не отвечал. Лишь на четвертый раз Ковалев все-таки проследовал за ним и увидел, что Фил склонился возле ближайшего дерева и его буквально выворачивает наизнанку. Ужин был уже часа два как в прошлом, так что мальчишку рвало только желтоватой желчью — с едой он успел расстаться намного раньше.

Подняв глаза на старшего спутника, мальчишка поспешно вытер рот рукой, которую в свою очередь вытер о штанину и молча вернулся на дорогу, стараясь не демонстрировать свое дурное самочувствие. Однако, врача ему было не обмануть.

— И все это время ты отходил, чтобы тебя вырвало? — Антон догнал мальчишку и схватил его за плечо, останавливая. Тот обернулся и устало посмотрел в сторону, избегая встречаться с ним глазами.

— Не совсем.

— Что значит «не совсем»? Что ты несешь?

— То и значит. Первый раз я отходил, потому что меня мучил понос. Вернее он и сейчас меня мучает. Антон, что это может быть? — в глазах его появились слезы. — Мне так плохо…

— Скажи, что именно ты чувствуешь, — Антон опустился перед мальчиком на колени и стал осторожно ощупывать пальцами его живот. — Здесь больно? А здесь?

Стоило пальцам врача прикоснуться к правому боку мальчугана, и тот согнулся испустив крик. Выпрямившись он виновато посмотрел на спутника.

— Вот тут очень больно, куда ты последний раз нажал. Жутко болит.

— Черт! — Антон бессильно выругался и поднялся на ноги.

— Ну и что со мной такое?

— Все в порядке, не волнуйся, — соврал врач, ему не оставалось больше ничего делать.

Перед Ковалевым оказалась нешуточная проблема. У Фила наблюдались яркие симптомы аппендицита. Ни вчера, ни сегодня днем не было еще ни малейших намеков на это, а вечером болезнь вдруг резко исподтишка захватила мальчишку.

— Скажи, что ты ел?

— То же самое, что и ты, — Фил сделал удивленные глаза, — ты же сам видел.

— Ну да, видел.

— Антон, ты мне лучше сразу скажи, у меня что-то серьезное? Почему мне так больно?

— Это пройдет, — он погладил ребенка по светлым волосам, мило улыбаясь. — Потерпи немного. Ночью поспишь, и обязательно все пройдет.

— Не ври мне, — Фил застонал, но все равно попытался выкрикнуть последние слова. — Скажи мне всю правду!

— Хорошо, — Антон взъерошил себе волосы и посмотрел на мальчика, весь его вид выражал полную растерянность. — У тебя аппендицит. Ума не приложу, почему он у тебя возник именно теперь…

— И что мне теперь делать? Антон, ну ты же врач, — Филипп снова тяжело застонал, — придумай же что-нибудь, наконец. Мне очень больно. В животе такое ощущение, словно кто-то распиливает внутренности ржавой пилой. И с каждой минутой ощущения все хуже становятся. Пожалуйста, сделай что-нибудь.

— Обязательно, — мысли молодого врача уже неслись с лихорадочной скоростью, он уже обдумывал свои последующие действия. — Обязательно придумаю. Ты только не волнуйся. Лучше тебе сейчас не волноваться. А мне надо подумать…