index

— Полное спокойствие, господа…

Они и сами уже видели в иллюминаторы комитет по торжественной встрече. «ЯК» заглушил двигатели и замер, автоматчики рассыпались, меняя диспозицию, и тут же заорали динамики одной из машин:

— Никому не выходить из самолета! Опустить трап! Второй пилот прошел в хвост и опустил консоль. В самолет тут же поднялся высоченный мужик в пятнистом — без капюшона, но и без знаков различия. Все выжидательно смотрели на него, не вставая с мест.

— Подполковник Чунаков, — представился он, сделав небрежное движение рукой, словно собрался козырнуть, но рука на полпути передумала. — Управление по борьбе с организованной преступностью. Попрошу документы… господа.

Все предъявленное он проглядывал бегло, уделяя внимание, такое впечатление, не столько анкетным данным, сколько должностям, значившимся в их удостоверениях. Едва заглянув в Данилове, вернул половину непросмотренных корочек тому, кто сидел ближе — им оказался один из охранников.

— Давайте прогуляемся, гражданин Черский. Недалеко. Во-он туда, хотя бы.

Он отошел метров на тридцать от бетонки, к выкрашенному в жухло-красный цвет пожарному ящику с пес-Вот, здесь и покурить можно… курите?

— Свои, — сказал Данил, игнорируя протянутую пачку зеленого «Соверена». — Чему обязаны?

Подполковник не спеша закуривал. На его лице читалась легкая досада, словно предстоящее объяснение ему было не особенно по душе.

— Вот что, гражданин Черский… — сказал он медленно. — Придется попросить вас всех немедленно вернуться назад в Шантарск. Сейчас же. Если нужна дозаправка, заправят.

— Что за фокусы? Мы прибыли, чтобы разобраться с незаконным арестом…

— Гражданина Бударина?

— Именно…

— Видите ли, гражданин Бударин сегодня ночью покончил с собой в камере. Так что ваша миссия бессмысленна.

— Как? — вырвалось у Данила.

— Вскрыл вены. В камере всегда найдется захованная парочка лезвий, а у зэков в таких случаях мешать не принято — хочешь, играй в ящик, твои проблемы… Если вы мне не верите, можем пройти в машину, я вам покажу фотографии…

— Не стоит, — медленно сказал Данил. — Если потом окажется, что это вранье, я вам гарантирую…

— У меня есть более серьезные дела, чем врать вам, — сказал подполковник, но не зло — скорее еще более досадливо. — Теперь вот еще что… У нас есть достоверная информация, что определенные… структуры собираются устроить вам гораздо более шумную встречу. Со стрельбой на поражение и прочими прелестями. Насколько я понимаю, большая часть из вас вооружена тоже?

— Правильно понимаете, — сказал Данил.

— Вот видите. Мне, гражданин Черский, плевать на все ваши взаимные претензии и сложности. Но это мой город, и если я в состоянии предотвратить какие-то разборки, я их предотвращаю. Надеюсь, я достаточно ясно выразился? Собираетесь жаловаться и нажимать на кнопки — бога ради. Только — из Шантарска. В город вы не попадете. За исключением гражданина Хоменко, для которого можно сделать исключение как для постоянно проживавшего в Байкальске. Хотите высказать все, что обо мне думаете? Сделайте милость. Если уверены, что таким образом чему-то поможете…Я, знаете ли, привык.

Он стоял, чуть расставив ноги, прочно утвердившись на земле и отступать не собирался ни на миллиметр. Данил оставил все слова при себе. Подполковник прав.

… — В общем, вышвырнули, как котят, — сказал он. — Бесполезно было качать права. Отправил Хоменко с ними и улетел.

— И как ты оцениваешь ситуацию? — спросил Кузьмич негромко.

— Как тупиковую, — сказал Данил, глядя в стол. — Мы вплотную подошли к стене и уткнулись в нее лобешником. Все, наших возможностей недостаточно. Против нас работают либо государственные структуры, во что я плохо верю, либо влиятельные люди не отсюда, имеющие сильную агентуру в таковых структурах — вот в это я верю гораздо больше. Я свои возможности исчерпал Каретников тоже. Никто из его старых корешков в ФСБ человека с такими приметами и фамилией-именем-отчеством не знает. Да и не приметы это вовсе. Пышные волосы, усы и очки убираются за десять-пятнадцать секунд. В натуральном облике, я уверен, он совсем другой. И эта профессионал, только не криминалом дрессированный, а государством… Демину он завалил с тридцати метров. В лоб.

— Где?

— Видимо, это и был «пункт рандеву номер два», — сказал Данил, впервые поднимая глаза. — «Карман» со скамейкой на пешеходной дорожке меж башней речпорта и домами вдоль набережной. Она сидела на скамейке. Ребята Каретникова видели, как она вдруг упала… На ту сторону выходят окна туалетов всех одиннадцати этажей речпорта. Позиция выбрана великолепно — туалеты устроены так, что двери в них из коридора запираются на задвижки. Если открыто — значит, внутри никого нет. Если закрыто — там может сидеть один-единственный человек, и никто не забеспокоится, нет деления на женские и мужские, потому и задвижки такие… Он стрелял с третьего. А если бы третий оказался занятым, к его услугам было еще десять. Гильзы, насколько я знаю, не нашли, но в стекле дырочка от пули. Похоже, работал тот же ПСС. Он тихо работает, щелкнет не громче, чем воздушка…