index

— Я просто думала, должен же ты… отдыхать там? — хотя бы. Не говоря уже о своих делах, прогулках, друзьях. Личной жизни.

— Моя комната рядом с вашей, — показывает на небольшую дверь. — И во дворце так же. Иногда, когда я вам не буду нужен, или когда вы будете заняты с императором… возможно, сможете отпускать меня домой.

Хмурюсь, как-то это звучит… неправильно. По-моему, я для него такой же камень на шее, как и он для меня. Ну и работенка.

Дарсаль

Нечто такое проскальзывает в ее эмоциях — жалость, сочувствие. Но ведь она не может знать, что для меня это единственный шанс добиться чего-то в жизни! В моем возрасте оставаться рядовым Стражем — как-то уже и вовсе зазорно.

— Ну, я переживу, если ты не будешь следить за мной круглосуточно, — смеется. Ты-то переживешь, а мне ни малейшего прокола не простят.

— Если сочтете, что не справляюсь… — заставляю себя добавить, сжимаю зубы. Но нужно сказать, иначе другие потом скажут… Та же Шарасса, к примеру. — Можете приказать, чтобы мне взяли сменщика… или заменили.

Кажется, это предложение ее заинтересовывает. Снова удерживаю рвущийся омаа, если бы я еще умел налаживать отношения. Омаа ведь на ней применять нельзя, а в остальном я и не практиковался особо.

— Ясно, — соглашается, — спасибо. Давай не будем заставлять и… Иллариандра ждать, сходи к нему.

— И еще, моя госпожа. Вы, наверное, не знаете. Вы всегда теперь можете позвать меня мысленно — я на вас настроен. Услышу и сразу же приду.

— Услышишь? — девушка почему-то испугана и недовольна. — Ты можешь читать мои мысли?

— Что вы, госпожа. Нет, конечно. Только эмоции вижу.

— Эмоции? — аура сжимается, будто даже уплотняется. Если бы я не был уверен, что она не может знать никаких техник работы с омаа, решил бы, что ставит блок. Впрочем, через несколько мгновений все возвращается обратно, волны волнения, отпечаток движения — отвернулась.

— Я вижу все эмоции, госпожа. Это одна из способностей Слепых Стражей.

— И каждый из вас их видит?

— Конечно, моя госпожа.

Вздыхает, словно хочет что-то еще спросить, да не решается почему-то.

— Хорошо, спасибо. Иди к императору.

— С вашего позволения, я сначала переоденусь и приведу себя в порядок.

След кивка, ухожу к себе. Резкая, полная тишина успокаивает, заставляя шумно, с наслаждением выдохнуть. Падаю на кровать, не могу отказать себе в удовольствии полежать хоть минуту. Лишь синяя аура за дверью, на которую сохраняется настройка, видна здесь — смазанно, без деталей, эмоции не отличил бы, разве только самые сильные. Страх, к примеру. Грозящую опасность. Или если бы решила уйти, почувствовал.

С трудом заставляю себя подняться, взять новый комплект формы, зайти в душ. Щетина на щеках, подношу ладони, легкий омаа сжигает отросшие волоски. Провожу по коже, чтобы ничего не осталось. Иногда думаю, может, выжечь их насовсем, как делают многие Стражи, чтобы не тратить время на ежеутренние процедуры? Но это навсегда, а вдруг когда-нибудь захочу отрастить?

Переодеваюсь, перекладываю бесову записку, Ноэлия за нее обижается, и не отдать не могу. И другие Стражи могли заметить, как незнакомка ей что-то передавала, доложить.

Грязную форму кидаю в специальное отверстие в стене, там прислуга заберет да выстирает. Выхожу официально, через покои будущей императрицы, хотя у меня есть свой выход, только не со стороны парадной лестницы — Хельта именно к нему приходила. И еще потайная дверь, соединяющая через коридор с комнатами Ивена и Лийта.

Ноэлия оборачивается, молчит, киваю по этикету, подсознательно жду жеста — не задержит ли, но она еще не знакома с жестами.

Подхожу к покоям императора, на страже Гарий, привычно перекидываемся знаками омаа — это лишнее, однако положено. Пропускает, в гостиной Ивен. Снова молчит, будто и не было того обмена впечатлениями. Тоже молчу.

Иллариандр появляется достаточно быстро, доволен и бодр, похоже, собрался куда-то. Опускается в кресло, берет в руку бокал — вижу игристую суть веселящего напитка.

— Что ты хочешь мне рассказать, Дарсаль?

Ритуальная фраза в этот раз приобретает новое звучание: вдруг начинаю осознавать, для чего она. Раньше мне нечего было рассказывать, а сейчас впервые обнаруживаю, что есть вещи, о которых не хочется сообщать даже императору.

Избавляюсь от крамольных мыслей, пока не мелькнули в омаа, вытаскиваю из кармана записку.

— Вот, мой повелитель.

— Слушаю, — покровительственно кивает Иллариандр. Бросаю взгляд на Ивена — в идеале, я должен передать записку не императору, а кому-то из его зрячих советников либо адъютанту, но здесь мы втроем.

Легкое движение — повелитель желает принять ее лично, отдаю. Пробегает глазами — очень четкий отпечаток. Эмоций как обычно не видно. Вручает зачем-то Ивену — возможно, хочет выяснить, что сможет прочесть Слепой Страж. Однако это зависит во многом от того, что он знает о сути предмета, который держит. Эмоции ведь тоже необходимо прожить, чтобы научиться их читать.

— Ноэлия видела? — спрашивает, голос спокойный, изучающий.

— Видела, но едва ли поняла, что это и от кого. Сейчас к ней, наверное, многие обратиться захотят.