index

В руках Фрэнк держал какой-то журнальчик, в котором была статья с леденящими душу подробностями того катаклизма. Леденящими - в буквальном смысле.

- Ты представляешь, Сардж, - Фрэнк тыкал пальцем в какую-то строчку, - Высота снежного покрова в Нью-Джерси составила тридцать четыре дюйма (86 см)! Это вот так, - другой рукой он возюкал по груди где-то в районе нижней границы кармана на рубашке, - представляешь? Если бы кто-то сел на землю, он вполне мог оказаться под слоем снега! Невероятно!

- Да-да, - поддакнул я, вспоминая российские сугробы, - совершенно невероятно! Если такое еще раз повторится, Америка замерзнет навечно!

- А вот еще, - он сунул мне под нос старинную фотографию, на которой несколько человек кидались снежками, стоя на какой-то мраморной лестнице. - Флорида! Снег во Флориде! Вот не зря я всегда жду зиму как конец света! А вдруг такой ужас снова обрушится на Америку? Льдины на Миссисипи! Господи, помилуй Америку! В Вашингтоне тогда отметили минус 15 по Фаренгейту (-26С)! В Санди Хук, Кентукки вообще минус 33 (-36 С)! Как они выжили?

Фрэнк сидел между мной и Майцевым, и вертелся в обе стороны, стараясь показать таблицы и картинки сразу обоим.

- Они были настоящими американцами, которым все нипочем, если есть чем заняться. О таких героях писал Джек Лондон. Не то что мы, изнеженные белоручки, - сказал Захар, но глаза его говорили совсем другое: “как же достал ты меня, мистер Бригли! Хочется впечатлений - съезди в Свердловск в феврале любого года и тогда сможешь утверждать, что лично видел Великую снежную бурю! А еще можно ехать туда же в январе, декабре, марте и ноябре - разницы с февралем не почувствуешь! Не раз в столетие такая беда, каждый год по пять-шесть месяцев!”

- Да, Зак, ты чертовски прав! Мне рассказывал мой дед, он был тогда совсем маленьким мальчишкой, - принимал слова Захара за искренность Фрэнк, - а жил он тогда с родителями в Питтсбурге. Так вот, говорил мне дед, что его старший брат в тот день не пошел в школу, потому что дверь в доме завалило снегом до половины! А я еще не верил. А вот еще чего пишут! Замерз порт Нового Орлеана! - никак не унимался Бригли, вычитывая все новые подробности феномена столетней давности. Представляете, что было бы с нашей торговлей, если бы вдруг в одночасье замерзли бы все порты страны? Все эти танкеры, сухогрузы, контейнеровозы вдруг - раз! И замерли, скованные льдом!

Мне уже хотелось заорать: “Нет, елки зеленые, ничего подобного мы представить не можем!! Мы же двадцать лет в тропиках жили, снега не видали нигде, кроме как на картинках о Швейцарии, и лед - только в стакане с виски!”

Но я улыбался и качал головой:

- Не просто замерли, Фрэнк. Лед - штука обманчивая. Мне тоже дед рассказывал, как китобоил где-то у Алеутских островов. Так вот, лед при замерзании расширяется и сдавливает со всех сторон корпус корабля. Как яйцо в кулаке. А помнишь, что бывает, если хорошенько сжать яйцо? Куриное, разумеется.

- Лопнет? - недоверчиво покосился на свой кулак Бригли.

- Точно! - Захар хлопнул ладонью по подлокотнику. - И брызги во все стороны!

Бригли отшатнулся:

- Избавь нас, Господи, от такой доли! Тьфу на вас, вруны. Вы так специально говорите, чтобы напугать меня. Да, Сардж?

Я не стал спорить. Вруны так вруны, делов-то…

Он еще несколько раз порывался сообщить нам какую-нибудь “страшную” подробность, но видя наше равнодушие, постепенно утих. А перед самой посадкой уже даже немного похрапывал.

В холле аэропорта - длинном двухэтажном строении со множеством круглых световых окон в крыше, похожей на вытянутое осиное гнездо, с окрашенными в желтое ажурными несущими фермами - нас встретил какой-то знакомец Фрэнка, назвавшийся Майком. Был он черен как ночь, и слегка проглатывал окончания слов, как бывает с людьми, которые вечно куда-то торопятся. А, может быть, это был какой-нибудь местный говор, на которые так богаты Штаты.

Майк проводил нас к машине - это был серебристый “Линкольн Таун Кар”, уселся за руль и повез нас на обещанную Фрэнком встречу.

Справа катил свои воды серо-зеленый Потомак - шириной меньше километра, он не производил впечатления чего-то большого. Мы недолго прокатились вдоль него, потом свернули на Мемориальный мост через реку, и в переднем стекле показалась стрела Монумента Вашингтона - длинный белый гвоздь, воткнутый в синее небо. Справа от нас - метрах в ста - по мосту несся белый поезд, дальше виднелся еще один мост.

- Пентагон, - показал пальцем за спину Майк, заметив, как живо мы оглядываем окрестности. - Недалеко отсюда. А впереди мемориал Джефферсона. Скоро увидите.

И еще через минуту объявил:

- Въезжаем в округ Колумбия.

Столица США меньше всего похожа на любой из крупных городов этой страны. Здесь нет деловых центров высотой в пятьдесят этажей, нет огромных площадей той самой “Одноэтажной Америки”. Как пояснил нам Майк, большинство людей, работающих в городе, живут в его окрестностях. В выходные город пустеет, если не считать толп бродящих по центру туристов, зато в будни его население удваивается.