Индейские войны. Как был завоеван Дикий Запад

Ни Сатанк, ни Сатанта сопротивления не оказали. Вместе с Большим Деревом их заковали в кандалы и препроводили в помещение гаупвахты.

Арест трех кайовских лидеров стал одним из немногих случаев в истории взаимоотношений между индейцами и армией США, когда подобная напряженная ситуация закончилось без ненужного кровопролития. Несомненно, следует отдать должное Шерману за проявленное хладнокровие и способность контролировать своих солдат. Окажись на его месте другой офицер, история индейских войн пополнилась бы еще одной резней.

Сатанте, Сатанку и Большому Дереву предстояло предстать перед судом в Техасе. Их заковали в кандалы и наручники, усадили в фургоны. Сатанта и Большое Дерево не сопротивлялись, а заартачившегося Сатанка пришлось заталкивать силой. Сопровождал пленников эскорт солдат и несколько скаутов из племени тонкава – давних врагов кайовов.

Старик не собирался отдавать себя на волю белого человека. После гибели сына ненависть к американцам не утихала в нем. Сатанк сидел, укрывшись одеялом, и никто не видел, как, сдирая в кровь кожу, он высвободил руки из наручников.

– Приготовься, сын мой, – услышали его голос Сатанта и Большое Дерево. – Набей табаком трубку, ибо мы выкурим ее сегодня вместе. Приготовь место для меня, я скоро буду с тобой.

Ехавшему поблизости скауту Кэддо Джорджу он сказал на языке команчей, который тот понимал:

– Передай моему народу, что я умер у дороги. Они найдут мои кости здесь. Пусть соберут их и унесут отсюда. – Затем кивком указал вперед: – Видишь дерево? Когда вы доберетесь до него, я буду мертв.

Заметив рядом скаута тонкава, Сатанк пристально посмотрел на него. Кайовы ненавидели людей этого племени за их пристрастие к человеческому мясу, и всегда истребляли при первой возможности.

– Можешь забрать себе мой скальп, – с сарказмом сказал он. – Волосы плохие, никчемные, но ты можешь взять их. – Старик издевался, показывая врагу, что в честном бою тому не под силу добыть столь ценный приз.

Он затянул песнь Настоящих Псов, которую всегда пел раньше, отправляясь в битву:

О, солнце, ты останешься вечно, но мы Каитсенко умрем.
О, земля, ты останешься вечно, но мы Каитсенко умрем…

Сатанка везли отдельно от Большого Дерева и Сатанты. В фургоне вместе с ним ехали капрал Джонсон и рядовой Кэннон. До сих пор остается загадкой, откуда у пленника, которого обыскали прежде чем заковать в кандалы оказался нож. Сатанк атаковал с быстротой разъяренного гризли. Лезвие полоснуло ногу капрала Джонсона, и он вывалился наружу визжа от боли. Кэннон не стал дожидаться удара и сам выскочил из фургона. Сатанк схватил брошенный капралом карабин, передернул затвор. Оружие заклинило.

Командир эскорта лейтенант Джордж Терстон быстрее других пришел в себя, во всю глотку заорал команду «огонь». Сраженный пулей старик повалился на бок все еще пытаясь высвободить заклинивший патрон, но шанс был упущен. Одно за другим ружья изрыгали пули. Солдаты стреляли с такой поспешностью, что даже ранили возницу одного из фургонов. Через минуту все было кончено. Смертельно раненого старика бросили у дороги. Он лежал на спине залитый кровью, едва шевеля губами – может пел песню смерти, а может снова говорил с любимым сыном. Оба они были воинами, оба погибли в бою. Не пристало настоящему воину окончить жизнь на виселице, не пристало вверять свою жизнь на волю победителю. Сатанк всегда был бойцом, и умер, как подобает бойцу. Тело его осталось лежать у дороги, фургоны продолжили путь.

Тонкавы слезно умоляли офицера позволить им содрать с трупа скальп, поскольку в прошлом этот человек убил нескольких их соплеменников. Получив отказ, они взмолились отдать им хотя бы запятнанное кровью одеяло вождя. Офицер кивнул, позволяя забрать окровавленную тряпку. Тонкавы не скрывали радости. Спустя несколько часов они плясали, празднуя «победу» над воином, которого никто не смог победить в равном бою…

Суд над Сатантой и Большим Деревом проходил под усиленной охраной на втором этаже здания суда графства. Чиновники опасались толп линчевателей, но все обошлось. Адвокаты кайовов не только перечислили многочисленные злодеяния белых людей в отношении краснокожих, но и оспорили право штата судить находившихся под федеральной юрисдикцией индейцев. Обвинитель в свою очередь заявил, что преступлений, совершенных обоими кайовами, «достаточно, чтобы осудить любого белого человека», называя при этом Сатанту «дьяволом», а Большое Дерево «демоническим тигром». Сатанта отклонил все обвинения, пригрозив, что если его осудят и повесят, «это будет подобно зажженной спичке, брошенной в прерии» и «ничто не сможет остановить пожара», однако если ему сохранят жизнь, обещал «контролировать свой народ». Красноречие «Оратора Прерий» впечатления на присяжных не произвело, суд приговорил обоих к повешению, назначив приведение приговора в исполнение на 1 сентября 1871 г.