Инь vs Янь. Книга 2

Год в чужом, неимоверно далеком слое бытия. Вот каким был мой приговор. Конечно, у Ордена не было методов, чтобы принудить дракона пребывать там, где ему не угодно. Но пока я — его человеческая составляющая — был жив, и на мне были наложены удерживающие от перемещения между слоями оковы, он тоже был вынужден оставаться поблизости. И это однозначно бесило дракона, сводя наше и без того призрачное в последнее время взаимопонимание почти к нулю. Но сегодня срок истекает. Двенадцать долбаных месяцев. Пятьдесят три чертовых недели. Триста шестьдесят пять гребаных дней я не слышал ее голоса. Не вдыхал ее запах. Не держал в руках принадлежащее только мне, мне, мне!!! тело моей Единственной… От полного умопомешательства спасала только жизненная необходимость ежесекундно быть начеку — монстры нападали и днем, и ночью. В любой сезон, в любую погоду. Стоило моргнуть невпопад — и в следующее мгновение перед глазами уже капает ядовитой слюной очередной претендент на мое внимание. И те из них, что имели только физический облик, были еще самыми милыми из тварей, перенаселивших этот слой бытия и мечтающих прорваться выше. Гораздо опасней были те, кого нельзя просто проткнуть обычным оружием. Те практически не переставая то бросались в прямые ментальные атаки, то пытались осторожно прокрасться в мой мозг и укорениться там. Первые полгода были самыми тяжелыми. В одиночку удерживать всех желающих заразить своим присутствием чужие миры было невероятно сложно.

Раньше никого не отправляли так далеко, обычно продвижение инфернальных существ принято было перехватывать на более высоких уровнях, ловя уже конкретно в момент причинения вреда другим слоям. Но моим наказанием и задачей стало не допускать вообще их прорыва из их собственной реальности и создать нечто вроде постоянного форпоста Ордена в этом сказочном местечке. Несколько месяцев я просто тупо бился с ними, отсчитывая дни и часы до того момента, когда вернусь к Яне. Но потом понял, что без помощников и союзников мне не обойтись. Поэтому мы с драконом стали еще и изучать местные виды монстров. Хотя надо быть достоверным. Монстрами их нельзя было называть в полной мере, разве лишь исходя из чувства прекрасного, привычного моей человеческой натуре. Они все были порождениями своего мира, и на их взгляд я тоже наверняка был редким уродцем, достойным только отвращения. И понятно, что каждый пытался прикончить меня при первой же встрече.

Но несмотря на это, нам с драконом удалось выделить один местный вид. Огромные устрашающие рептилоиды, которые сами называли себя сакхии, обладали довольно развитым интеллектом и были, пожалуй, единственным здесь видом, не питающимся жизненной или ментальной энергией других существ. К тому же обнаружилась их сильная тяга к подчинению, что было и благом, и проблемой. Подчинив многих себе, я получил право на отдых и надежную защиту спины. Но так же прибавилось забот, когда они стали обращаться ко мне за помощью, прося освободить своих близких от влияния других, более опасных местных тварей, мааскохии, которые захватывали молодежь сакхии и держали их годами, питаясь за их счет и превращая практически в растения, а так же управляя ими, как послушными марионетками, и бросая их на штурм, мечтая прорваться в верхние слои бытия, где они обретали неимоверную силу, поглощая ментальную энергию беззащитных перед ними существ. К тому же на других слоях эти твари имели привычку подселяться в тела и мозги сильных того мира и приносили своими действиями и неумной жаждой насилия огромное количество несчастий. Не говоря уже и о том, что в прорывы, которые они устраивали, вслед за ними рвались не столь сильные, но все равно смертоносные виды всякой мелкой пакости и нечисти. И если самих мааскохии было вычислить в чужих мирах довольно легко, учитывая обычный масштаб их «свершений», то эту «мелочевку» приходилось отлавливать только по «хлебным крошкам» их единичных жертв.

Да, на утверждение своих позиций и на выживание первое время уходили все силы, и переносить разлуку было хоть сколько-то терпимо. Хотя в любой момент передышки тоска накатывала снова, ворочаясь внутри, как огромный осколок стекла с сотнями режущих граней, измываясь и надо мной, и над драконом. В остальное же время она не исчезала полностью, а оставалась постоянным тянущим ощущением пустоты в центре груди, некой меткой на границе сознания, на которой вроде и стараешься не сосредотачиваться, но и не замечать ее невозможно.

Но не смотря на это, я пахал не покладая рук и к концу года создал уже настоящую полноценную армию, линию обороны. И теперь тем братьям, что придут сюда после меня, останется только взять уже готовый фундамент и развить начатое мной. И тогда, возможно, спустя столетия и этот слой бытия уже не будет считаться инфернальным, а его порождения перестанут пробиваться на верхние уровни, принося с собой массу жертв и разрушений.