In The Deep

Я выстрелила и вцепилась в свою разогнавшуюся броню, почти ломая на себе сочленения. Семь тысяч g, и все, что у меня осталось после компенсации торможения, — на носовые экраны, где сейчас будет горячо, где сейчас будет маленький солнечный ад, загар и полный курорт.

Что-что, а тормозить я умею. Я хрипела, обвитая болью, и пыталась остаться в сознании, держась за совершенно дурацкую фразу:

«Я умею тормозить… Я умею тормозить… Черт, выживу — запомню».

Два Предвестия из трех влетели в ослепительный сгусток света сразу, еще одно, пытаясь уклониться, плюнуло в меня чем-то, неразличимым на фоне полыхающей звезды. Поздравляю, из категории «опасное дерьмо» вы для меня перешли в категорию «опасные животные».

Запросите пощады — буду считать разумными тварями. Или лучше просто отвалите от меня, окей?

Обходя по дуге гаснущее светило, я от души уговаривала себя бояться. Получалось, не поверите, так себе. Видимо, я зря опасалась, что если полечить безумие, я не смогу быть одним с кораблем. Зря, да.

Боевой идиотизм — это неизлечимо.

«Ты чертовски успешная идиотка», — в тон моим мыслям сказал призрак войд-коммандера.

* * *

Каору на моих глазах свернул ATF посреди кипящей туманности из обрывков. Что он там убил — было не понять, но и Синдзи, и он сильно замедлились. Дальние радары сходили с ума: со всех сторон к нам приближались новые Предвестия, и их было очень много.

— Если прижмут сверху — нас похоронят, — мрачно сказал Синдзи.

Снизу у нас в оптическом диапазоне ничего не было, кроме горящего от чудовищных скоростей газа, кроме светящихся вихрей, но вот в гравитационном диапазоне там было действительно ослепительно. Каскады разгоняющейся материи падали туда, подсвечивая целое море кошмара под названием «тяготение».

Услужливый ВИ подсказал, что при спуске еще на три целых и что-то там тысячных мегаметра нас раздавит за две секунды.

— От атак в плоскости — уклоняйтесь. При нападениях сверху стреляйте всем, чем хотите, — сказала я. Призрачный голос одобрительно промолчал.

Было бы неплохо связать маневры атакующих, промчавшись над самым краем гравитационной бездны, но этот трюк был даже для меня чересчур: ни о какой точности при расчетах нагрузок там речи не шло, я пожгу аналитические модули ВИ за первые несколько мгновений полета там.

Опять же, сшибет с курса потоком материи — я даже «Mein Gott» пискнуть не успею.

До цели оставалось ужас как мало, но на наш след слетались и слетались новые аборигены.

— Группа Предвестий. Левый борт, угол семьдесят.

Синдзи выпустил навстречу новоприбывшим что-то быстрое и яркое, но твари уже расходились, и, что бы сейчас не взорвалось, оно посечет одного-двоих, а остальные… Остальные были неприятно быстры.

«Продолжай навязывать им скорость».

Продолжаю, Мисато-сан. У нас троих даже с одновременно развернутым ATF маловато шансов в таком бою, да еще и при ограничении маневра чертовой бездной. Я кусала губу и просчитывала маневры.

Не пойдет, не пойдет, не пойдет… И это — тоже не пойдет.

Поле продвинутой тактики — это искусство невозможного, а как насчет совсем-совсем невозможного? Как насчет такого варианта, господин Аустерман?

— Еще одна группа. Встречный курс, угол семьдесят три.

Можно увернуться и подставить их гравитационной аномалии.

«Можно, Аска. Но если они успеют откорректировать курс? Ты получишь энергетические заряды под двигательные пилоны».

А они ведь успеют, согласилась я, вспомнив их плавность при обходе кварковой звезды. Они ведь, черт побери, успеют. А значит, нас прижимают, и мы не можем обеспечить себе «зонтик», дай бог от фланговых атак хотя бы отбиться.

Эх, Мана-Мана. Нам тебя очень-очень не хватает.

— Есть мысль. Опускайтесь ниже.

Что за… Каору?! Штурман-зазеркалец тяжело дышал, а его «Рокугоки» поднимался над курсом, забирая все круче вверх, ускоряясь за счет горящих щитов. «Восемь тысяч д», — подсказала заботливо подсвеченная надпись в поле моего зрения. «Хана его десантникам», — поняла я.

— Нагиса, ушлепок, держи строй!

— Не кипятись, Аска, у нас с тобой все равно бы ничего не получилось.

Я онемела. Взбунтовавшаяся машина вышла из поля зрения видеолокаторов, и я давила в груди жуткую мысль: предал, сука, все, вот она, кровь взыграла. Или что там у этих тварей закатных.

— Аска, как ты любишь прощаться? — спросил Каору. — Можно пару красивых слов?

— Иди в жопу, говнюк! Вернись сейчас же!

Черт, я ору. А еще — я знаю, на что он рассчитывает, потому что когда нужно сделать самое-самое невозможное, у людей всегда есть последнее ублюдочное прибежище.

— Давай, Аска.

Голос рокотал прямо у меня в голове, прямиком под черепом. Где-то в ушах звенел крик Синдзи, который орал что-то про «какого дьявола», про «Каору, вернись». Обормот уже тоже все понял, но он не знал о главном.

А Нагиса, порывшийся у меня в голове, — знал.