In The Deep

Это становилось интересно, к тому же взыграли инстинкты инквизитора, а если инквизитор и бывает бывшим, то инстинкты точно в увольнение не спешили. Я шла за худой сволочью, осматривала корабль и понимала, что здесь все не так. Странный контрабандист на неимоверно крутом фрегате напарывается на «Тень», пытается уйти от нее, и сверхдредноут вместо того, чтобы послать по его следу каких-нибудь мелких сошек, сам бросается в погоню. Оно, конечно, действия Его Тени неисповедимы… «И тем не менее, обормот врет мне, но надеется чем-то убедить. Это все странно, дико странно».

Я на всякий случай проверила оружие.

— Сюда.

Дверь в трюм открылась — и такого загаженного грузового отсека я еще никогда не видела. Здесь, похоже, не убирались отродясь: какие-то обломки органической тары, которая уже начала подгнивать, ворох странных тюков — об их закреплении никто не подумал, и они рассыпались по всему дальнему краю помещения. Еще здесь имелся высокий бокс биологической защиты — эдакая цистерна из непрозрачного стекла с кучей оборудования у основания — и один здоровенный ящик с военной маркировкой.

Короче, я бы поисковую партию сюда тоже не пустила. Стыдно.

— Да. Срач, — подытожила я вслух.

— Т-так трясло ведь, — буркнул Синдзи. — И это…

— А принайтовывать грузы ты никогда не пробовал?

Я была разочарована: у такого великолепного корабля — а даже ребра жесткости в трюме были великолепны — и такой убогий капитан. Он что, этот фрегат на мусорке нашел?

— Г-гляди сюда.

Я подошла ближе к большому ящику, куда меня и подзывал Синдзи. В голове проносились варианты: сейчас оттуда что-то бросится, какой-нибудь хищный актиноид; меня туда утянет — это, например, гравитационный компактор; там мина… Но обормот-капитан стоял рядом с приоткрытым боксом, и большую часть возможных каверз пришлось отмести.

Бокс был льдисто-серым, как камуфляж климатических войск с агрессивных планет, и маркировка оказалась абсолютно незнакомой, и вообще, я с трудом разбирала слова: там будто кто-то под трафарет набивал жаргонные словечки. А вот под толстой крышкой, которую сдвинул Синдзи, обнаружилась вполне узнаваемая вещь.

— Хм, это восемьсот шестая статья, обормот, — сказала я, изучая генную бомбу. — Ты в курсе, что ты офигенный мудак?

— М-мне заплатили, — сухо сообщил Синдзи.

Я покосилась на него.

— О, не сомневаюсь. И, полагаю, неплохо. А ты видел когда-нибудь планеты после таких штуковин?

Слетать бы на фронтир, я бы ему показала. Тамошние пираты любят колонистов такими пугать, и пару несговорчивых планет для острастки они обработали. Крайне выгодное оружие: и твои соседи становятся шелковыми, и ты получаешь планету уродов, биомассы, и вообще — торгуй не хочу такой кунсткамерой. Самое приятное, что уже через полгода использование генной бомбы не доказуемо: ну, пробудилась фауна планеты, покушала колонии.

Бывает.

Но это все лирика, а вот выводы — выводы просты: Синдзи — сволочь. На «Тени», видимо, знали о выкраденной генной бомбе (откуда отправители ее свинтили, кстати?), галактика очень жестока, поэтому мой фрегат погиб из-за беспринципного сукина сына.

Курс ему тот же понравился, видите ли.

— Видел, — неожиданно сказал Синдзи. — Его Тень сбросил такую на мою родную планету.

«Ни разу не заикнулся», — сообразила я, наблюдая за его профилем, и только во вторую очередь до меня дошел смысл сказанного.

— Ты что, с R6O?

Он оглянулся и с интересом в глазах посмотрел на меня:

— Ст-транно.

«Вот уж действительно».

— Что именно?

— Официально генная бомба Империей не п-применялась, — задумчиво сказал Синдзи. — Б-биосфера R6O якобы уничтожена взрывной м-мутацией. П-почему ты связала генную бомбу и м-мою планету? И откуда такой допуск?

Не работать мне под прикрытием — вот ей-ей. Я смотрела на Синдзи и понимала, что у обормота есть чудовищный недостаток: он расслабляет. И стоит привыкнуть к мысли, что это идиот, как он подмечает чертову мелочь. Ну, и везунчик он тоже, а я… А мне придется осваивать новые навыки.

«Говорить — не говорить? Если говорить, то насколько откровенно?» Я поняла, что судьба Синдзи уже определена. Где-то там, внутри, я на самом деле решила, что заключу с ним договор — пусть временный, но договор. Он мне лично отработает мою «Нигоки». И каждую капельку пота от ручной гребли к его фрегату. И каждую…

«Короче».

— Меняемся. Ты рассказываешь правду о себе, я — о себе. В довесок расскажу, что знаю о твоей планете.

Он некоторое время изучал меня, и в черноволосой головешке сейчас происходило что-то страшное. Ну, давай, обормот, не может контрабандист быть тупым-тупым дураком, давай, сделай правильный выбор.

— А п-потом?

О, а он и впрямь не так чтобы очень глуп.

— Потом? Поглядим. Ты мне вообще-то должен очень хороший фрегат.

— З-за что это?

— А ты, парень, наглец. Стреляли вообще-то не по мне, я мирно себе летела.

— Ты почему-то п-пряталась. Я до па-пальбы тебя не видел, — парировал он.