In the Deep

Излучатель грелся, он жег мне руки, и казалось, что подпалена уже моя собственная ладонь под цевьем. Никогда, слышите, никогда не экономьте на охлаждении, суки. Вдруг мне придется стрелять из вашего оружия? В небе звонко хрустнуло, будто кто-то сломал огромный кусок стекла, и я невольно подняла глаза. Из дымного облака, которое все плакало горящими ошметками катера, к земле опускалось пылающее синевой распятие. Широко раскинув руки и запрокинув голову, в ореоле крылатого свечения на поле боя падал последний гвардеец Его Тени. Зеро. Аянами ускорилась метров за двадцать до земли и приземлилась так, что плита перекрытия вздрогнула, а ближайшего солдата вскинуло и порвало в кровавую пыль. /"Мать вашу, она еще и боевой энергетик»./ Сплошное сияние померкло, и, бросив один только взгляд в нашу сторону, Рей развернулась к солдатам. Рогатые наросты на спине ее скафандра взорвались дымом, и короткие кривые клинки сгустились в руках Аянами. Поднятый на лифте легкий БТР она, похоже, решила пока игнорировать. Я поняла, что можно отвлечься, и вовремя: во-первых, нас обходили с тылу, видно, где-то там еще есть грузовые подъемники. Во-вторых, пришедший в себя Синдзи с отсутствующим лицом поднимал брошенный ударный пистолет. Вряд ли, конечно, он собирается палить по мне, но лучше не рисковать. Выключив обормота ударом под дых, я обернулась. Солдат размазало по Аллее Обреченных, я без понятия, из чего там сделаны эти ножи, но им точно забыли сказать, что на некоторых солдатах были щиты. Рядом что-то грохнуло, размытый силуэт прошел сквозь БТР, и машина просто развалилась, брызжа искрами. Еще солдаты. И еще. И еще. Великий космос, мне было даже жаль этих людей. Не потому что умирали – нет, Gott behЭte, не потому. Большинство просто не могло даже видеть, насколько они прекрасны – отточенные движения их смерти. Пожалуй, ради появления такого стоило сдохнуть планете. Комплексы потом, пока что ей надо помочь, потому что в очередной раз проносясь мимо меня, Аянами прошептала: /"Двести тридать два.

Двести тридцать один…"/ Я схватила за руку приходящего в себя обормота, пинком бросила в руку валяющийся ствол и, низко пригибаясь, побежала к летному полю. Забора в том направлении больше не было. В воздухе кружили пыль и пепел, их трепала сирена. И только сейчас я сообразила, что уже слышу, только у борта ближайшего штурмовика – старого рыдвана, который во всех нормальных мирах уже списали к чертовой матери. Обслуга разбежалась, набат ПВО бился в бронированный борт. Я залегла за массивной опорой штурмовика, и успела на финал:

Аянами, широко размахнувшись, выронила из рук десятка два ножей, и последняя волна подкрепления взорвалась фонтанами расплесканной брони и плоти. А потом, покачнувшись, Рей выпала из своего размытого ритма боя и пошла к нам. Мой внутренний метроном соглашался: ее время и впрямь подходило к нулю. Я подняла тяжелый ствол и обстреляла залегшего за обломками БТР недобитка. Скафандр таял на Аянами, черный дым стягивался к запястьям и щиколоткам, все явственнее проглядывало белое тело. Плюнув в сердцах (/"Ну что ж такое, чуть-чуть не хватило, а?"/), я осмотрелась: мудак за обломками прижат, еще кто-то там у «Куба»

был… А, нет. Там двоих шибко умных затянуло в изнанку, когда они пытались нас обойти впритык к генератору. Так, кто еще? Я подплавила еще кусок бывшей брони БТР и пнула в борт штурмового катера, выдвигая лестницу.

– Э, капитан, подъем! Лови Аянами и убираемся отсюда. Синдзи очень хорошо реагирует на слово «Аянами», аж завидно. Я скользила прицелом по окрестностям, стараясь не думать, что там – по ту сторону штурмовика, кого еще созовет сирена, когда части самообороны опомнятся. Рей вырезала всех местных слишком быстро, и образовалась лакуна перед подходом свеженьких. С другой стороны, могут ведь и чем-то крупным жахнуть… Я оглянулась на хищную черноту «Куба» и решила, что нет, не могут:

разносить генератор изнанки при живой-то планете – это очень нездоровая мысль. Хотя если там кто-то понял, что спустилось с небес на грешную землю Х67, то могут и рискнуть. Синдзи еле плелся с Аянами в обнимку, и выглядело все это дико двусмысленно. Вокруг горели трупы, большая часть тел превратилась во взвесь, впиталась в пыль, но я все равно считаю, что парень в грязной белой пижаме с длинной сорочкой и голая девушка – это двусмысленно. Наверное, это адреналин. Ну, и я пошлая. Добавим огоньку. Обстреляв обломки, я успела подпереть собой падающую парочку.

– На борт, – рявкнула я. – На борт оба, живо! /"Черт, она ледяная. Совсем. То есть совсем"/. На юго-юго-востоке быстро жирели точки, целая свора точек.

Возможно, я еще успею подняться, но уходить будет ой как жарко, да еще и на этой развалюхе. Заталкивая Рей и Синдзи в люк, я наткнулась на алый взгляд.