In a hundred lifetimes (ЛП)

— Слушай, — нервно вздыхает он и поворачивает к Кларе сканер так, чтобы та могла увидеть происходящее снаружи, — до твоей квартиры рукой подать.

Клара попросила высадить ее в субботу. Старый добрый уикенд поможет перезарядить ее батарейки и приготовить к очередному инопланетному приключению.

Поджав губы, Клара покачивает головой и поднимает брови, чтобы выглядеть более веской.

— Кажется, ты прав. На этот раз, — наконец молвит она, разглядывая сканер. — Что ж, тогда до завтрашнего вечера?

Доктор кивает и наблюдает, как Клара уходит. Все эти посадки и высадки его порядком раздражают, но он уже почти привык. Единственное, чего ему все-таки не достает – чтобы кто-нибудь всегда был рядом. Кто-нибудь, кто слушал бы его безостановочный бред или иногда просыпался бы ночью, шлепал по коридору босыми ногами, только для того, чтобы попросить его заткнуться. Но и сейчас неплохо. Довольно одиноко, но в целом неплохо.

Зато теперь у него полно времени, чтобы чинить ТАРДИС. Зажав звуковую отвертку в зубах, Доктор скользит под консоль, чтобы полностью, от макушки до пят, посвятить себя проводам и другим жутко сложным и жутко же научным штукам.

Когда хлопает входная дверь, он думает, что Клара оставила что-то на борту.

— Ну что еще ты забыла? — неясно мычит он – звуковую отвертку Доктор все еще держит в зубах.

— Небольшой косметический ремонт? — спрашивает голос, определенно не принадлежащий Кларе.

— Клара?

— Кто вы? –изумленно доносится сверху. Доктор взвивается в попытке встать, но больно ударяется о нижнюю панель. – Что вы делаете в ТАРДИС?

— По-моему, это я должен спросить, — свирепо начинает он, неуклюже поднимаясь на ноги и стараясь не приложится обо что-нибудь снова, - что вы дела…

Он замирает как вкопанный.

Доктор исступленно стискивает металлическую консоль в поисках поддержки. Костяшки его белее снега, а звуковая отвертка с обиженным звоном влетает в пол.

Он знает, чей голос так настойчиво требует ответов. Многие и многие бессонные ночи Доктор провел наедине с этим Голосом. В эти ночи Голос спрашивал, отчего безграничная вселенная так мелочно мстительна. Иногда Голос смеялся. Иногда плакал – и худшей пытки Доктор не знал в целом свете.

Он знает эти губы, удивленно приоткрытые (и, Боже, как же ему хотелось знать их лучше, куда лучше). Светлые волосы, сияющие глаза и огонь. Он знает все.

Роуз Тайлер стоит напротив.

— Я… Я не понимаю, — заикается он.

— Что именно вы находите слишком сложным?

— Я не… Я просто не понимаю, — повторяет он тупо, все более утопая в собственной растерянности.

— Что вы делаете в ТАРДИС?

— Я не… Какой сейчас год?

— Ответьте.

— Нет, ты ответь мне, — выдыхает Доктор. Это его тело не может удержаться от препирательств.

— Я первая спросила!

— А я второй!

— Ну и ну, с вами не просто сладить, да?

Доктор почесывает затылок:

— Думаю, сложно. Нет. Точно сложно.

Хмурость в ее взгляде почти мгновенно сменяется любопытством и обескураженным пониманием:

— Доктор?

Он замирает, не успев вдохнуть. Он слишком долго не слышал этого слова. Этого правильного слова. Вернее сказать, он слишком долго не слышал человека, который делал это слово правильным. Его глаза предательски покалывает.

— Роуз Тайлер, — наконец произносит он шепотом.

— Сейчас 2006. Ты привез меня навестить маму. Ну не ты, а… ты. Мой ты. Я имею в виду… мой… мой Доктор.

— Твой. Совершенно верно.

— Похоже, для тебя это было довольно давно, — добавляет она так буднично, будто речь идет об очередной порции фиш-н-чипс.

Это тело Доктора не слишком благоволит объятиям, однако Роуз Тайлер всегда была исключением. Единственным исключением всегда и во всем. В мгновение ока он с силой обвивает ее талию обеими руками и привлекает Роуз к собственной груди. Она вскрикивает от удивления, но в ту же секунду отвечает на его прикосновения. Сердца Доктора вспархивают к самому горлу.

Если бы сейчас ему, всемогущему Повелителю Времени, предложили выбор между Вселенной и тем, чтобы навечно замереть в этом объятии, Доктор был бы исключительно счастлив, без раздумий выбрав второе.

— Ты настоящая, — шепчет он в ее волосы. — Ты наконец настоящая.

Роуз поднимает голову, ясное ее лицо подергивается недоумением.

— Конечно, я настоящая. С чего бы мне быть призраком?

Вперив взгляд в консоль, Доктор избегает смотреть в глаза Роуз.

— Доктор, — с нажимом произносит она, — сколько времени прошло для тебя?

Он отвечает прежде, чем успевает что-либо подумать и проанализировать:

— Я давно потерял счет времени. Должно быть, несколько столетий. Или тысячелетий.

Сердце Роуз сжимается, и на ум приходит закономерный вопрос, что такого могло стрястись, что они с Доктором больше не вместе. Люди увядают и умирают – так говорил он сам. Может быть, именно это и произошло с ней в будущем. Может быть.