– Ах вот ты как!? Да как же я тебя раньше-то не знал! Свинья ты после этого, вот что я тебе скажу! Такие сны обо мне смотреть!
Мы снова сцепились, он ударил меня по голове гитарой, я его пнул ногой – и мы, побитые, разошлись.
Три месяца я, если встречал этого проходимца на улице, возвращался и шел другой дорогой. А потом нас помирила одна девушка, которая очень любила мирить своих склочных знакомых. В общем, та самая…
Звонок. Ну вот! Главу не окончил!
– Привет, ста…
– Здо…
– Как жи…
Мы прошли на балкон и я угостил Мура длинной сигаретой.
– Слушай, мне такой сон сегодня приснился!
– Сон? – уточнил я, прикуривая от спички. – Рассказывай, только не дыми в мою сторону.
– Снится мне, значит, судебное заседание, а ты – на скамье подсудимых.
– Вот еще выдумал! – рассмеялся я, но почувствовал себя как-то скверно. – С чего бы это?
– Вот и я так сначала подумал. Оказалось, что одна девушка подала на тебя в суд за то, что ты ее изнасиловал.
– Какая еще девушка?
– Да та, на которую мы спички тянули.
– А-а, – вспомнил я и помрачнел. – Так она же сама хотела!
– Сначала, видать, хотела, а потом расхотела, – охотно объясняет Мур. – Ребенка-то надо на какие-то шиши воспитывать. У нас государство детей без средств не оставит! Так вот, сбоку от меня жена, значит, твоя сидит, в слезах вся, а тебе уже приговор на алименты читают. Жена твоя и говорит, этак сквозь зубы, я даже вздрогнул: «Придет домой, как свинью зарежу!..»
– Она что, свиней резала? – удивился я.
– При чем здесь «свиней»?! Это поговорка такая. Что ты все время перебиваешь? Зарезанным быть не терпится? Вот она мне и говорит: «Зарежу, а потом руки на себя наложу. Вот ты мне скажи, Мур, как же я могла со скотом таким жить-то?» Мне-то неприятно о друге своем слова такие слышать, о тебе то есть, я успокаиваю ее как могу…
– Тоже мне, валерьянка!..
– А она заладила одно: «Вернусь домой, зарежу, наложу…»
Я нервно затягиваюсь сигаретой, у меня нет слов.
– Потом проходит несколько дней, – охотно продолжает Мур, – захожу я к вам домой, а там милиции полно, и ты на диване лежишь, будто бы газету читаешь, но весь окровавленный такой, а жена твоя рядом висит…
– Как это, висит?
– Ну, как-как! Ногами вниз, головой вверх! Повешенных, что ли, не видел? Я как это увидел, как заору и – проснулся…
– Значит ты, это, скотина, то есть, ты этакая, – начинаю я заводиться, – сам первым с этой, которая потом с ребеночком, а я, значит, как этот, еще и алименты эти плати, да?! По-твоему, я за рассказы эти чертовы деньги лопатой гребу?
– Да что ты на меня-то кричишь? Я разве виноват, что она на тебя показала?
– Ладно, не виноват, но по-твоему я жену свою до убийства, а потом до самоубийства мог довести?
– Слушай, ну что ты кипятишься? Это же твои отношения с женой, я же в вашу личную жизнь не вмешиваюсь, может у нее это в крови? Я как ни зайду к тебе во сне, так она сразу: «Муж занят и пить я его с тобой никуда не отпущу!» И смотрит так сердито!..
– Нет, и он еще друг называется! Долго ты надо мной измываться будешь?! Почему тебе такой маразм обо мне снится?!
Мы снова поцапались, я оторвал у него все пуговицы, до которых смог дотянуться, а он, кроме всего прочего, обвалил книжный шкаф с моими архивами. После этого я три месяца не ходил по тем дорогам, по которым мог ходить он.
А потом я, неожиданно для своих друзей, собрался жениться и подумал: а кто бы это мог подарить мне хрустальный сервиз? Подумал, подумал, да и помирился с Муром, пригласил его, гада, на свадьбу.
Она тихо сопит в подушку. Какое все же странное слово – «жена». Интересно, чем оно наполнено? Она еще спит, моя благоверная, а я сижу в халате, склонившись над столом, и набрасываю эти строки. Дело в том, что Мур разбил на моей свадьбе свой подарочный сервиз. Правда, он не был хрустальным.
И вот я сижу и думаю, что же теперь будет дальше? Неужели Мур лучше меня знает, кто я есть и на что способен? Неужели я и снился ему именно таким, потому что он знает, что именно так все и случится? Мур ведь на то и Мур, он теперь в милиции работает. У него – интуиция.
Я почесываю в голове и на листе бумаги пытаюсь математическим способом оценить вероятность существования вещих снов. Я высчитываю уже часа два, но у меня ничего не получается. Я завариваю новую чашку кофе и подбадриваю себя тем, что когда-то был весьма силен в математике.
СТОЛ НАХОДОК
Строки из «Толстой книги»
Бухгалтер Кроликов нечаянно растратил казенные деньги, испугался и убежал… отдыхать на юг.
«А нет ли у вас родственников за границей?» – заискивающе интересовались у Сидорова компетентные органы.
Совершенно невежественно думать, что у человека может быть душа. Организм, как известно, выталкивает любое инородное тело.
Познания студентки Милашкиной во французском, английском и испанском языках практически одинаковы. Ни одного из названных языков она не знает.
Издательством «Самодур» выпущена в свет брошюра – пособие-самоучитель «Двенадцать способов застрелиться».