Империус (ЛП)

Дневник исчез из поля зрения Тонкс, тогда как ноги Симоны поспешно обогнули стол. Тонкс еще сильнее постаралась вжаться в тень, заклиная себя позабыть на время о непонятных словах, которые она только что прочла, чтобы сконцентрироваться на текущей ситуации…

«Не нагибайся, не нагибайся, пожалуйста, не нагибайся…»

Палочка коснулась третьего ящика справа. Сверкнуло что-то голубое.

- Либер Эмитто!

Либер Эмитто. Заперто с помощью палочки. Черт!

Ящик открылся. Тонкс успела увидеть, как что-то красное – наверное, дневник – упало поверх угла темной деревянной коробки, но в следующее мгновение ящик закрылся, снова полыхнул голубой свет. Замок вновь был заперт с ясно слышимым щелчком.

- Симона? – донесся отдаленно знакомый голос из приемной. – С тобой там все в порядке?

- Иду!

Еще несколько мгновений Тонкс слышала, как Симона что-то торопливо делала над ней, а затем – хвала Мерлину, Цирцее и Озерной деве – развернулась и покинула кабинет, закрыв за собой дверь. Из приемной донеслись приглушенные голоса.

Тонкс с облегчением выдохнула. Господи боже, она висела на волоске!

Дневник! Почему она не заглянула в чертов дневник, когда он просто лежал на столе? «Нужен Люпин для первого эксперимента, заполучить Люпина, если возможно…» Что это значит? Чего они хотят от Римуса?

По спине пробежал холодок. Явно ничего хорошего. Тонкс была в этом уверена.

Внезапно ей захотелось быть где угодно, лишь бы не в Институте бешенства. И ей очень, очень хотелось, чтоб Римус был рядом с ней и подальше отсюда.

Что с ним делали на уровне шесть?

Ей нужно выбраться из этого кабинета. Ей нужно вытащить его…

Она начала подниматься.

- Ай!

Обжигающая боль пронзила ее череп сверху, когда она ударилась головой о нижний край столешницы. Перед глазами заплясали звезды, и Тонкс повалилась на бок, хватая ртом воздух. Выронив планшет, она ухватилась за больное место, пережидая волны боли. Затем, прикусив губу, она заставила себя подняться и собрать разлетевшиеся с планшета бумаги, попутно обнаружив и обрывок листка, застрявший под ее ногой. Забрав и его, Тонкс глянула на третий ящик справа, но он был заперт с помощью палочки, и не стоило пытаться открыть его в спешке. Произошедшее с Симоной было слишком опасным. Ей следовало выбираться отсюда.

Подойдя к выходу, Тонкс взяла себя в руки. Приложив ухо к двери и ничего не услышав, она осторожно и опасливо, все еще страдая от боли, повернула ручку и медленно выглянула наружу.

Приемная была пуста.

Что ж, хоть что-то.

Поспешно перешагнув порог, Тонкс повернулась закрыть за собой дверь.

- Что вы делаете?

Тонкс подпрыгнула от неожиданности. Оглянувшись, она замерла.

Фелиция Хэтауэй стояла в арке коридора, уперев руки в бока, и глядела на нее с явным подозрением.

Тонкс широко и глупо улыбнулась, прижимая планшет к груди. Головная боль мешала ей придумать оправдание, и, стараясь выиграть время, она повернулась к исследовательнице с характерной для Ундины веселостью. Практически не отдавая себе отчета, она принялась переминаться с ноги на ногу.

Приподняв брови, Фелиция смотрела на натянутую улыбку и нервное переминание Тонкс. Уголок ее губ слегка дернулся.

- Если вы ищете туалет, - заметила она, - он немного дальше по коридору.

Теперь улыбка Тонкс выражала неимоверное облегчение.

- Правда? Большое спасибо, я постоянно здесь теряюсь! – выпалила она и бросилась вон из приемной, глубоко дыша и оставляя Фелицию удивленно смотреть себе вслед. Хвала Мерлину за идею.

========== Глава 8. Вперед-назад. ==========

Обстановка, в которую Римус попал, ступив за Аливардом в соседствующее с камерой Каина помещение, заставила его вспомнить о подземельях Северуса Снейпа. Кролл, отмеряющий какую-то жидкость (вероятно, седативное средство) в пробирке, наградил его ухмылкой и кивком. Ребекка, со странным сосредоточением глядящая через стекло, приподняла бровь, но в остальном проигнорировала его появление.

Аливард закрыл за ними дверь, и Римус некоторое время оставался на месте, смотря через стеклянную панель на бешеного оборотня за ней. В этот раз камера Каина выглядела иначе: одеяла и подушки были кучей свалены в углу, а деревянная миска и нечто, напоминающее горшок, стояли на полке на противоположной стене. На стенах еще оставались следы прошлой истерики, однако они были незначительными и легко игнорируемыми. После того хаоса нынешнее спокойствие казалось едва ли не зловещим.

Посреди комнаты, скрестив ноги, сидел Каин. Рукава его мантии были разорваны и покрыты пятнами еды, волосы – взъерошены, а глаза – широко распахнуты. С предельным вниманием он глядел на красный мяч, который катал от одной руки к другой. Движение, казалось, полностью поглощало его внимание.

- Мяч его успокаивает, - проговорила Ребекка, так и не оторвавшись от созерцания Каина. – Мы не знаем, почему. Но это по крайней мере означает, что сегодня мы сможем войти к нему. Когда он так занят игрой, Каин редко теряет терпение.