Императорский воспитанник

Круг итак уже достаточно сузился. Они двигались за Даном след в след, отставая лишь на немного. В городе его видели. Там пришлось задержаться. Из города вело множество дорог и по какой из них поехал беглец выяснить удалось только через пару дней. И то за информацию пришлось здорово раскошелится. Зато пройдоха торговец, озолотившийся на этом деле, проводил их почти до деревни, где информация подтвердилась. Здесь Даниэль тоже побывал. Двое старичков отдали Каро бархатный мешочек с драгоценностями, а на вопросы только грустно разводили руками. Мол, исчез, не предупредив, оставил только вот это. Забыл, наверное. Такой хороший молодой господин… Не сгинул бы один в лесу…

Отряд снова разделился и начал прочесывание местности. Через какое-то время подъехали еще люди, с местным проводником. Уже стемнело, когда поисковую операцию пришлось свернуть — в незнакомых горах ночью слишком велика опасность потерять еще кого-то, а не найти пропажу. Расположились на ночевку.

Каро скрепя сердце присела в стороне от костра на расстеленную кем-то попону. Она заставила себя что-то съесть и выпить горячего, потому что понимала: силы еще понадобятся. С этой же целью принцесса легла на устроенное из одеял ложе и расслабилась, используя для этого все, чему ее учили. Вопреки тревоге, заснула она быстро, стоило закрыть глаза и приказать себе: спи.

В своей тюрьме Даниэль с трудом поднялся на ноги. Сна не было. Его трясло от злости, от обиды — и от тревоги. Последние слова Трюфо не шли из головы. Наверняка у Каролины есть враги. Не такие, как этот слизняк, посерьезнее. Что они могут сделать с ней? Постараются убрать из Рогнара, убить! Даниэль вскинулся. Несколько месяцев назад и он хотел примерно этого, но сейчас одна мысль об этом заставила его дрожать. Чтобы унять дрожь он принялся ходить туда-сюда, то и дело на что-то натыкаясь. Было темно, хоть глаз выколи, но вскоре он притерпелся к темноте. И попытался осмотреться. Выбраться из пещеры невозможно. Можно лишь молчать, не отвечать на вопросы Трюфо.

— «Но, если я ничего не скажу им, они найдут другой способ к ней подобраться», — думал он в отчаянии. — «И я даже не могу ее предупредить!»

Даниэль прижался к мокрой стене лбом и ощутил, как на него накатывает чувство беспомощности. Он один в чужих краях, в руках человека, который ни перед чем не остановится… А Каро…

Тоска по дому вдруг жестоко стиснула сердце. Он с горечью подумал о Грене, о Максимилиане и о НЕЙ. Что, если он никогда их больше не увидит? Когда он сбегал из дома об этом как-то не думалось, а вот теперь… Из груди вырвался тяжелый вздох. Зачем он сбежал из Рогнара, что он этим решил?!

Это был не вопрос, скорее сожаление о том, что уже сделано и чего не изменить. Даниэль с тоской думал о том, что вся его жизнь — цепочка таких вот сожалений, исправить которые ему скорее всего уже не удасться. Потому что завтра с ним скорее всего случится что-то еще более плохое. Стало страшно. Это была самая кошмарная ночь в его жизни, куда хуже той, первой, после лишения титула!

В это время Каро на своих одеялах у костра беспокойно шевельнулась и чуть слышно застонала. Ее сны были полны темного холодного камня, тоски, тревоги и страха.

Наконец, вымотанный терзаниями пленник привалился на гору какого-то тряпья. С какой радостью он сейчас оказался бы в своей постели, а утром встал бы на пробежку! С каким удовольствием выслушал бы ворчания Грено!

Какими мелкими казались сейчас все прошлые неприятности. Да пусть он проиграл бы хоть десять поединков, но ОНА была бы рядом. И он мог бы предупредить ее о грозящей опасности.

Если бы он только мог вернуться! И пусть даже будет порка за побег… подумать только, когда-то он считал, что хуже порки ничего не может быть!

С этими мыслями Даниэль и уснул. Ему приснилась Каро. Она была далеко и он пытался кричать, рассказать ей все, что узнал про Трюфо, про грозящую ей опасность, но губы его не слушались и выходило только невразумительное мычание. Потом Каро стала ближе.

— «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка — орать устанешь! — Дан во сне счастливо улыбнулся. Каро! Это была его Каро… Он всматривался в ее лицо, чтобы запомнить каждую черточку. Но оно вдруг сделалась очень грустным — «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»

— Я тут, Каро! Я тууут! — хотел крикнуть он, но снова ничего не вышло.

Едва забрезжил рассвет, Каролина открыла глаза. Какое-то время она лежала, бездумно глядя на догорающий костер.

— «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка — орать устанешь!» — Каро тоскливо зажмурилась. Потом села и еще раз прошептала — «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»

Она решительно вскочила.