Императорский воспитанник

— Раз уж мы с вами в одинаковом положении теперь, — бумага оказалась неподписанным векселем Рогнарского казначейства, на котором стояла дата почти трехмесячной давности. — Давайте поможем друг другу. И вам и мне в пути понадобятся деньги. По счастливой случайности у меня сохранился вот этот вексель, надо лишь вписать сумму и поставить вашу подпись, любой банк на побережье без колебаний выплатит нам запрошенное. Мы с моим слугой с удовольствием проводим вас до ближайшего порта, путешествовать в одиночестве по горным дорогам опасно, тем более в вашем возрасте. Получим деньги, разделим их с вами пополам, и дальше каждый сможет отправиться своей дорогой. Что скажете, Ваша Светлость?

Сердце у Даниэля екнуло. «Скажи «да», — холодно приказал голос того, прошлого Даниэля. Скажи «да» и он отпустит тебя. Не глупи!» Даниэль сглотнул. И кивнул выжидающе уставившемуся на него Трюфо:

— Давайте вашу бумагу!

Тот не заставил себя ждать. Суетливо, почти подобострастно засеменил к пленнику и Дан передернулся, вспоминая, как вчера эта туша наваливалась на него, дыша перегаром. Получив бумагу, Даниэль горько ухмыльнулся. Сколько таких векселей он подписал не задумываясь…

Потом размял еще раз непослушные после веревки руки, ощущая неясное, но сладкое предвкушение от того, что сделает сейчас, взял перо и размашисто написал что-то на векселе…Трюфо схватил вексель и Даниэль впервые увидел, как с лица управляющего сползает его вечная мерзкая самоуверенность.

— Вы довольны, кай Трюфо? — теперь вполне искренне улыбнулся Дан и вздрогнул от странного торжества, услышав недоуменное и резкое:

— Что?!!!

В том месте, где должна была стоять подпись, красовалось, написанное неровным подчерком: «Воспитанник Ее Высочества Просто Даниэль».

И тут началось что-то по-настоящему жуткое с лицом Трюфо. Словно обе его маски — и респектабельный управляющий, и обрюзгший пьяный негодяй, сползли в стороны, и из под них выглянуло такое…

Пару секунд это жуткое, словно неживое смотрело на Дана белыми от злобы глазами. Потом маски наползли обратно — сразу обе. Но та самая запредельная жуть просвечивала сквозь них как ржавчина сквозь халтурно намазанную краску. Трюфо сощурился. Даниэлю внезапно стало холодно от этого прищура. Он вспомнил, как этот человек обошелся с ним и что обещал с ним сделать в будущем, и мурашки поползли по его спине, несмотря на тепло летнего утра. Он тоскливо заозирался по сторонам, но о том чтобы бежать, нечего было и думать.

С выражением какой-то нездоровой злобной радости в глазах толстяк занес руку и наотмашь хлестнул Даниэля по лицу, так что тот чуть не упал. Но не упал — удержал тот самый «немой» подручный, опять заломив мальчишке руки за спину, так, что запястья хрустнули.

«— Похоже, Трюфо таки доведет начатое в Рогнаре до конца», — с неискренним весельем подумал Даниэль, — по крайней мере, насчет меня… Кривая улыбка тронула его губы, но следующая пощёчина, ещё более тяжёлая, стёрла её.

Даниэль выпрямился. Голова у него гудела, перед глазами плыли красные пятна. Ему хотелось сесть на землю. Но рука человека, который стоял у него за спиной стискивала его с жестоким равнодушием. Даниэль на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел в лицо своего врага и раздельно проговорил:

— Ты ничего от меня не добьешься, мерзавец! — его голос звучал ровно, холодно и презрительно. И это был уже не голос заигравшегося во власть мальчишки. В этой убогой, грязной пещере впервые зазвучал голос герцога Рогнарского.

— Ты сам выбрал, маленький гаденышшшш… — даже голос у Трюфо изменился, тот буквально шипел от злобы. — Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому! Ты все расскажешь, сучонок, все, что мне нужно, а потом я лично прослежу, чтобы тебя продали самому грязному и самому жестокому скупщику рабов, которого только найду. Я даже готов продать тебя подешевле, маленькая мразь, но я получу удовольствие, глядя, как тебя бросят в трюм — голого и в цепях!

В первый миг Даниэль решил, что воспалённое воображение подвело его. Но потом понял, что ему не послышалось — и похолодел. Стало не просто страшно, жутко! Он пошатнулся, вдруг ощутив, как ослабли ноги. Заставил себя снова встать прямо, хотя голова у него всё ещё кружилась, и хрипло сказал:

— Она уже один раз нарушила твои планы. Она сделает это снова. Она найдет меня. И тебя. Может быть очень скоро… — Даниэль и сам не знал почему, но сейчас он не сомневался, что ТАК БУДЕТ.