Императорский воспитанник

— Не знаю, — голос Каро звучал тускло. — Не знаю…я уже ничего не знаю. Как-то все…неправильно… — она беспомощно и зябко обняла себя за плечи.

— Есть такие несчастные люди, — Лан говорил медленно, избегая грубых слов, — которые не умеют пить вино. Иногда их удается вылечить. Иногда нет. Можно не пить месяц, даже год. Потом увидеть бутылку и напиться. Вот и он, такой же бедняга. Сколько раз за те два года я говорил себе: «он упивается властью». И, похоже, накаркал.

Каро вскинулась, глядя на него совершенно больными глазами:

— Не верю. Не хочу!

— Тогда поговори с ним, — Лан старался быть спокойным и рассудительным, чтобы не сорваться. — Спроси еще раз, пусть он расскажет, объяснит!

— Так и сделаю! — к принцессе вернулась ее обычная решительность. — Прямо сейчас!

Легко сказать. Лан согласился и даже ушел, чтобы разыскать и позвать героя сегодняшнего скандала, а Каро осталась наедине со своими мыслями и сомнениями. От всех этих переживаний она совсем забыла, что новоиспеченный герцог должен сам прийти к ней в кабинет.

Она спешно привела себя в порядок. Умывальник и специальные ароматические салфетки волшебным образом убрали красноту и отечность с лица — признаки слабости. Вот еще бы убрать слабость внутри…

До ужаса, до дрожи в коленках не хотелось верить, и она отчаянно искала объяснение его поступку. Прокручивала снова и снова в голове тот разговор на лестнице. Хоть один факт, говорящий в пользу! Хоть один! Если бы она могла «читать» его как раньше, все было бы просто. Но она сама раз и навсегда закрыла для себя эту возможность, отдав ему медальон. И теперь оставалось верить только словам. И фактам. Каро стиснула пальцы, не в силах остановить непрошеные мысли. Логичные до боли объяснения Ланире. Возвращение титула. Власть. Он сам предложил вернуть ему титул. Последнее время все интересовался, как далеко простирается власть герцога и можно ли лишать титула повторно…

— Нет! — прошептала Каро. — Нет… пожалуйста, не-ет…

Но детали продолжали всплывать и всплывать в памяти. Его ухаживания, письма. Как он старался ей услужить — преданный, послушный, скромный. Все это представало сейчас совсем в другом свете.

Но он не мог! Не мог! Ее Даниэль. Не мог притворяться так долго, не мог… делать вид, что влюблен, и… прочь такие мысли, это гадость, это подлость, это слишком мерзко! И страшно…

Каро захотелось кричать. А что если все перемены в нем лишь хорошая актерская игра? Тонко выверенный план? И «хороший Даниэль» не что иное, как попытка обмануть ее и таким образом вернуть положение и власть? Что, если это правда? Что тогда делать?! А ведь договор он так и не подписал… все время находился какой-то предлог, срочное дело… она и сама не настаивала, хотя и напомнила пару раз. Неужели все было спланировано?!

Даниэль все это время так и простоял в коридоре. Сколько он так подпирал стену, он не знал. Какая разница? За это время ревнивый мальчишка успел накрутить себя до предела.

Каро обязана вступить с ним в брак, но у королевы может быть фаворит, так? А чтобы глупый ослик не брыкался, сделаем вид, что соперник уступил. А может, и отъезд Лана они придумали специально? Он ведь вернулся?!

И она… может она сожалеет что пришлось вернуть ему титул? Она ведь колебалась, он видел! И после возвращения титула все время беспокоилась про подписание договора. Ведь только от его подписи сейчас зависит будет ли она править в Рогнаре! Так что же получается… герцогом он ей… мешает? С воспитанником было удобнее?

В таком состоянии Даниэль уже не мог рассуждать здраво и не видел противоречия в своих обвинениях.

Наконец, дверь скрипнула и Ланире прошел по коридору в сторону канцелярии.

Даниэль на него не смотрел — он отпрянул за угол и выждал, пока шаги стихли вдали. Убедился, что коридор пуст, сжал кулаки и зубы, и решительно прошагал те несколько шагов, что оставались до заветной двери.

Распахнул дверь и вошел, остановившись только посреди кабинета, прямо перед столом Ее Высочества.

Каро стояла у окна, что-то высматривая во дворе. Совсем как во время их занятий. Как он любил эти моменты! Принцесса часто отворачивалась вот так к окну, когда они соревновались, кто быстрее решит экономическую задачу или примет решение в сложных ситуациях по управлению. А потом вдвоем обсуждали ответы. Казалось, вот сейчас она обернется и скажет… что-то. И он поймет — все его страхи ненастоящие. Даниэля охватило непреодолимое желание рассказать правду. Он совершенно измучился и не в состоянии был больше выносить ту пропасть, которая разрасталась между ними. Рассказать ей все и будь что будет!