Императорский воспитанник

Он продержался еще почти полчаса, поддерживая беседу и пряча боль из последних сил. Каро все же заметила, что Лан не в себе и забеспокоилась. Пришлось отговориться усталостью и неловкостью за недавний инцидент… и сбежать. Сбежать… Чтобы не утратить жалкие остатки собственного достоинства. Еще немного и он уже не справился бы с безумным желанием разрыдаться, рассказать ей о своих чувствах, валяться в ногах, что угодно лишь бы остаться рядом.

Но вешать на Каролину еще и это… свои проблемы, свою безнадежную влюбленность и ревность.

Нет. Он не станет. Ей и так нелегко. Да и… что она ему ответит? Как потом пережить ее виноватое сочувствие? Ее неловкость, которая неизбежно возникнет после подобных признаний?

Он несколько секунд постоял на пороге, с силой прикусив губу, потом шагнул в сумрачно посеревший коридор. За окном уже не было солнца, тяжелые грозовые тучи цепляли мохнатыми животами башни замка. Лан судорожно потер руками лицо, пытаясь справиться с собой и не разреветься, как глупый, никому не нужный мальчишка. Это просто гроза… а мысли о том, что из его жизни солнце исчезло навсегда… они пройдут. Пройдут же? А теперь надо идти к себе, не хватало светить по замку трагической миной. Лан горько усмехнулся над самим собой. Поделом.

Сказка кончилась… его, личная сказка. Хватит обманывать себя! «Она не твоя, и никогда твоею не была…» Каждая минута счастья рядом с ней — краденая. А краденое счастье долгим не бывает. Что ж… осталось набраться сил и отойти в сторону. Какая-то часть его не готова уйти. И не будет готова никогда. Но ее уже никто не спрашивает.

Лан медленно с заметным усилием расправил плечи, придирчиво осмотрел свой костюм, поправил воротник рубашки, разгладил складки. Хватит. Надо идти и заниматься своими обязанностями.

И тут из бокового коридорчика, с места недавней «битвы» раздался шорох. Лан еще успел подумать, что это наверняка прислали уборщика, прошел несколько шагов и встал, как вкопанный. Там на корточках сидел Даниэль, и тщательно, но осторожно тер тряпкой гобелен на стене.

Выйдя от Каро, Даниэль зашел к себе. Ненадолго. Только привести себя в порядок. Ему нужно было успеть обратно. Нет, он, конечно, попросил горничную, чтобы она пока ничего не убирала. Но тянуть не стоит. Кто его знает, может туда управляющий забредет. Да его удар хватит от такого смородинового оформления. И уж он точно ждать не станет, нагонит слуг, и те мигом все уберут. Дан вздохнул. Поплескал в лицо водой из таза. Лицо горело. Столько всего произошло за последние пол дня… И, если откинуть постыдность ситуации, которая все еще накатывала на него, можно было радоваться. Его ждали перемены! Подумать только, опять занятия с Каро! При одной мысли, что он будет видеть ее каждый день, сердце начинало вытворять что-то невообразимое. То сжималось и замирало, то пускалось вскачь, как самая резвая лошадь на конюшне. Хвала варенью! От варенья мысли скакнули к Лану и Даниэль слегка сдвинул брови. Так просто он ему Каро не уступит. Он сумеет поставить выскочку на место и без открытых стычек.

Занятый своими мыслями и уборкой, Дан не сразу обнаружил, что у него появился зритель.

Это было последнее, что Ланире ожидал увидеть. Его светлость, который за последние два года даже платка с пола не поднимал — уронит, и стоит ждет, пока с поклоном подберут и подадут — с самым сосредоточенным видом занимался «плебейским делом» — собственноручно убирал за собой.

Это было так непривычно… и так… знакомо. «- Дай тряпку, а то Грена нам уши оборвет! Ну тебе оборвет, а моей светлости не даст больше крема, еще хуже! Ланни, быстрее! Отстань, я сам! Я умею!» Лан сморгнул, но видение не исчезло.

Лан около минуты стоял, пытаясь сообразить, видит ли он это на самом деле, или уже все, галюцинации начались? Потом все так же молча развернулся и ушел. В канцелярию. И вернулся через три минуты с маги-лампой на два светильника. Поставил на пол неподалеку.

Даниэль распрямился. Провел тыльной стороной руки по лбу. Он стоял прямо напротив Лана, глядя на того в упор.

— Спасибо! — Иронично прищурился он, — Весьма признателен! — И настороженность в лице ясно говорила, что он готов дать отпор. Пусть только попробует насмехаться!

— Не за что, — пожал плечами Лан. Отошел на шаг, и остановился, не отрывая взгляда от ведра. Как будто решал что-то для себя. Даниэль, не меняя позы, выжидал какое-то время. Лан все не уходил. Да он… собирается наблюдать? Даниэль скрипнул зубами.

— Нравится? — спросил он, даже не пытаясь скрыть свои чувства, — Здорово, правда, видеть, как бывший герцог моет полы? Ты же теперь влиятельная особа… — Глаза Даниэля сузились еще больше, крылья носа чуть побледнели и раздувались.

Лан стоял, покусывая нижнюю губу, и смотрел непонятно. Даниэль невольно вспомнил, что именно так выглядел Ланни, когда о чем-то напряженно и не слишком радостно думал. Но это было давно. Так давно, что почти неправда.