Императорский отбор

— Анна вряд ли рассмотрит его прямо сейчас. В лучшем случае после испытания, а это день-два минимум. Это раз. Вы видели, с каким презрением она смотрела на меня? С чего бы ей вдруг идти на уступки? Скорее всего, нам будут вставлять палки в колеса до упора — чисто из принципа. Это два. Но за беспокойство спасибо.

Наставник вздохнул.

— Зря ты сохнешь по этой вампирше. У вас с ней нет будущего. Нет ни единой возможности быть вместе. Она бессмертна, а тебя обратят лишь в одном случае — если ты каким-то чудом станешь мужем цесаревны. Но тогда ни о каких изменах не может быть и речи. Вы с Кариной в буквальном смысле из двух миров — как ни крути.

— Это не повод над ней издеваться. Хотя о чем это я? Уверен, вы бы с превеликим удовольствием присоединились к Герману в его измывательствах и пытках. Так ведь, господин охотник на нечисть?

Я взял чашку с подноса и искоса глянул на Альберта. Тот подождал немного, будто обдумывая, что сказать, но в итоге просто вышел за дверь. Проводил его хмурым взором и сосредоточился на охоте. Несколько минут спустя послышались шаги — немец угрюмо брел по дорожке, держа левую руку в кармане, а правой помахивал так, словно орудовал невидимым хлыстом. Судя по бледной физиономии и отрешенному взгляду, парня терзала буря страстей — сомневаюсь, что он ожидал получить по морде от самого слабого претендента. Горничная спокойно шла позади, и пока ее никто не трогал, но все изменится, как только ублюдок скроется от посторонних глаз.

Кстати, о глазах.

— Амелия, в доме есть подзорная труба или что-то вроде того?

— Есть запасной театральный бинокль, — тихо ответила служанка.

— Отлично. Принеси, пожалуйста.

Взяв нужную вещицу, тихой сапой пересек дорогу и углубился в парк, что рос напротив домов. Перемещаясь от дерева к дереву, точно заправский десантник, добрался до нужного места и занял позицию перед логовом садиста. Как оказалось, того совсем не заботило самочувствие горничной, и тяжелые шторы оставались распахнуты, несмотря на яркое солнце. Протиснувшись сквозь куст сирени так, чтобы листва полностью закрывала меня, прильнул к окулярам и миг спустя едва не выскочил из укрытия.

Гессен невесть зачем разделся до пояса, после чего развалился в кресле в своей излюбленной позе вальяжного властелина. Карина склонилась над ним и бережно коснулась щеки, и когда я уже изготовился с боевым кличем врываться в хату, правая ладонь зависла над порезом. Меж пальцев сгустился багровый туман, Герман вздрогнул, стиснул зубы и вцепился в подлокотники. И хоть девушка просто залечивала рану, в сердце кольнула легкая ревность — впрочем, одно только пребывание подруги рядом с этим упырем выводило из себя.

Но ничего. Сейчас избавится от боли и займется тем, что больше всего по нраву — причинять боль другим. Тут-то я притон и накрою, а коллекция пыточных инструментов станет отличным доказательством для принцессы. Вряд ли Анна питает к прислужницам теплые чувства, но порчу своей собственности точно не простит, и у блондина ждут серьезные неприятности.

Герман тем временем что-то сказал девушке, и та ушла — не иначе как за кнутом или шпицрутеном. Я напрягся, как изготовившийся к прыжку лев, однако и эта тревога оказалась ложной — Карина вернулась с бутылкой вина и бокалом на подносе. Офицер взял напиток и сделал большой глоток, неотрывно пялясь куда-то в сторону двери. Судя по хмурой роже и плотно сжатым губам, немец все еще кручинился из-за недавней схватки, где проявил себя не самым лучшим образом. Что же, так даже лучше — чем раньше взбесится из-за провала, тем быстрее приступит к кровавому действу.

Но время шло, а гад не принимал никаких попыток покуситься на подругу. Возможно, все же опасался кары — уж я-то помню его зенки по пять рублей, когда раскаленный клинок падал и вздымался с такой скоростью, что сливался в огромный сияющий веер. Значит, надо дождаться, когда алкоголь затуманит разум и сотрет все барьеры и ограничения. Как известно, подавляющее большинство тяжких преступлений совершается по синей лавочке, так что ждать осталось недолго.

Он выжрал первый бокал, второй, третий, после чего уронил голову на грудь и заснул. И дрых почти час, из-за чего пришлось неподвижно стоять в кустах, как чукча над лункой. За это время меня искусали комары, на голову спустился жирный паук, а влюбленная парочка из числа придворных людей решила уединиться по соседству — правда, дальше поцелуев дело не дошло.

Под конец всего этого безумия Гессен встрепенулся, выдул из горла остатки вина и побрел в соседнюю комнату, на ходу поправляя брюки. Карина послушно пошла следом — похоже, утырок все же осмелился осуществить задуманное. Но теперь я потерял его из виду, а вламываться раньше срока нельзя — гад все поймет и заляжет на дно, тем самым оставив меня с носом. Единственное, что оставалось — пробраться на задний дворик и вести наблюдение уже оттуда.