Императорский отбор

— Ваше здоровье, — Герман отсалютовал бокалом.

— Взаимно.

Я набрал побольше воздуха, будто собирался хряпнуть самогона, и залпом опрокинул тягучую алую жидкость. Подождал, пока теплая струя упадет в желудок, оценил послевкусие и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Альберт на всякий пожарный зажег в ладони золотой шар, но судя по тому, как быстро вырубилась девушка, отрава должна быть крайне мощной и свалить человека за секунду. Однако и я, и мой собутыльник твердо держались на ногах.

По крайней мере, пока.

Время шло, ждать некогда, и перерыв между первой и второй вышел совсем незаметным. Приступили к следующей таре, не забывая закусывать и тем самым одновременно проверять еду. И полчаса спустя — поддатые и осоловелые — вынесли вердикт: если яд где-то и был, то определенно не в угощениях.

— Итак, — Герман сыто выдохнул и потер слегка окосевшие глаза. — Что дальше, сударь?

— Мы доказали экспериментальным путем, — язык немного заплетался, — что это не яд. Тогда что? Отчего сильная и пышущая жизнью девушка вдруг отключилась, как… по волшебству? А? Чуете, чем пахнет? Сдается мне, здесь замешана черная магия. Посудите сами: все, кроме лакеев — колдуны. Фрейлины — сплошь из благородных и сильных родов, про вампиров и вовсе молчу. А раз с поваров и разносчиков подозрения сняты, остается последний вариант.

— Но кто это сделал? — немец поджал губу. — И самое главное — зачем?

— Интриги и заговоры — неотъемлемая часть любого дворца, — я с важным видом поднял палец. — И потому разброс мотивов крайне широк: от саботажа в интересах враждебной державы до банальной подковерной грызни. Так или иначе, тот, кто наложил заклинание, наверняка знает, как его снять. Или же расскажет, что за магию использовал, а мы подберем правильное лечение.

— Господа, чего же мы ждем? — Щедрин всплеснул руками. — Если можем засечь остаточные эманации и определить стихию, которую использовал злоумышленник. А уж тогда круг подозреваемых станет еще меньше.

— Здравая мысль, — с охотой согласился Герман. — Но что именно будем проверять?

— По-хорошему, саму Анну, — я вздохнул и посмотрел на тесный кордон из гвардейцев, где доктора при помощи горничных удерживали принцессу в этом мире, окутывая багровым туманом с дрожащими щупальцами. Издали казалось, что подругу накрыли огромной жирной амебой, что колыхалась и выбрасывала сотни ложноножек. Не самое приятное зрелище, но без него нельзя. — Но мы не можем прервать ритуал, иначе она… ей станет хуже.

— Тогда попросим образец, — предложил офицер. — Например, волос — ничего страшного не случится, если отрежем локон-другой.

— В том-то и дело, — возразил помещик. — Ороговевшие ткани по сути мертвые и потому плохо проводят и задерживают волшебство. Нужно что-то более… живое. Например, кровь.

— И как нам ее добыть?

— С помощью рапиры, — я посмотрел на оружие в ножнах охраны. — Надо пронзить туман и уколоть в безопасное место — в плечо или икру. Тонкая прореха в завесе не помешает лечению, рана сразу затянется, а цесаревна все равно ничего не почувствует. И все же придется действовать предельно осторожно, поэтому я поручаю… прошу сделать это вас, Герман.

— С радостью, — он встал и поправил китель. — Если мне, конечно, разрешат.

— А вот это я возьму на себя.

Вся наша делегация подошла к гвардейцам, и я потребовал особиста на разговор. Тот нехотя покинул кольцо вампиров и внимательно выслушал наше требование, после чего отмахнулся:

— И думать забудьте. Не хватало еще, чтобы вы тыкали в ее высочество непонятно чем. Вы все — под подозрением. Не хватало еще, чтобы вместо плеча пронзили ей сердце. Про асассинов слышали? Те еще фанатики — и себя готовы угробить, только бы порешить цель.

— Вы себя вообще слышите? — прорычал в спину. — Если бы мы хотели навредить цесаревне, то давно устроили бы здесь пару-тройку взрывов или затопили зал до потолка. Про мои возможности скромно умолчу… Не доверяете нам — ваше право. Пусть образец возьмет тот, за кого вы готовы поручиться.

— Не отвлекайте меня по пустякам… Выдумали какое-то мракобесие… Еще бы с бубном сплясали.

— Господин Витте! — едва не сорвался на крик. — Вы не осознаете всей сложности ситуации. И когда дело дойдет до разбора полетов, мы обязательно уведомим императора о вашем отказе. А если учесть, что убийцей можете быть вы, все обернется весьма скверно. Так что прошу посодействовать в расследовании и не накалять ситуацию. Может, для кого-то Анна просто главный приз, но для меня — нечто большее. И если понадобится, я применю силу — и не посмотрю, что вас больше. Не забывайте, кто я такой.

Воцарилась напряженная пауза. Гвардейцы положили ладони на эфесы, придворные носферату шагнули ко мне с флангов, а едва пришедшие в себя фрейлины снова обомлели. Я же запалил меж пальцев сияющий золотой туман, чтобы все поняли — это не пустые угрозы, а принцесса определенно стоит того, чтобы за нее сразиться.

— Да что вы сделаете нам в одиночку? — огрызнулся сотрудник.

— А с чего вы взяли, что он один?

Рядом, плечом к плечу встал Альберт, подле него — Гессен, а слева — Щедрин.