Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.

Но вот вошла дама, красивая, изящная шатенка. Ее платье изображало пламя. Да, именно огонь, поднимающийся от пола и доходящий до плеч. Внизу серо-дымчатый, чем выше, переходящий в синеватый, затем желто-золотой и, наконец, ярко-красный. Переход от одного оттенка пламени к другому был воспроизведен художественным подбором цветов материй, что было нелегкой задачей и доказывало художественное чутье создательницы костюма. Это был действительно красивый туалет, он шел хозяйке, и им все любовались. Но с этим мнением далеко не все дамы были согласны, а ведь дамы одеваются совсем не для того, чтобы поразить взоры мужчин, но чтобы нравиться себе самой и поразить других дам, возбудить их зависть…

В конце августа штаб Отряда получил извещение из академии, когда начнутся экзамены. Мы поехали к флаг-офицеру, лейтенанту А.Д. Бубнову, который одновременно был лектором нашего отдела академии, чтобы узнать некоторые подробности экзаменов. Он нас успокоил, что они не так уже страшны, и сообщил, что желающих поступить 11 человек. Провалиться, конечно, каждый может, но никаких зверств экзаменаторы чинить не будут.

В эти же дни закончили свои экзамены слушатели, и мы с ними распрощались. Затем пришлось прощаться Моласу и мне. Конечно, мы прощались, так сказать, условно, и в случае провала нам пришлось бы вернуться на «Александра», но едва ли это могло быть.

Прощался я с «Александром» без особого сожаления. Я прекрасно на нем прослужил год, но эта служба слишком мало меня с ним связывала. Да, разница плавать на боевом корабле, на котором готов идти на войну, или на учебном, который служит только для учебных целей и жизни учащихся.

Глава VII. В Николаевской морской академии. Лето в Севастополе. Балтийский флот в заграничном плавании. Опять на Учебно-минном отряде (1911–1914 гг.)

Накануне экзаменов я приехал в Петербург. Вспомнились вступительные экзамены в Минный класс.

Утром надел вицмундир и поехал на 11-ю [линию] Васильевского острова, где теперь помещалась академия, сразу же за Морским корпусом. Академия всего два года тому назад перебралась в отдельное здание и вообще теперь была совершенно выделена от Морского корпуса, а прежде директор корпуса одновременно был начальником академии и она помещалась в самом здании корпуса.

На экзамены собралось всего 11 человек, как нам и сообщил А.Д. Бубнов. Первым, кого я встретил, был лейтенант А.В. Домбровский, мой соплаватель по «Добровольцу», а затем вместе со мною окончивший Минный класс. Теперь мы опять встретились, совершенно не предполагая этого. Это уже было совсем приятно.

Кроме него и меня были – Э.С. Молас, А.П. Остелецкий[279], В.К. Леонтьев[280], В.И. Медведев[281], Буткевич[282], Б.Н. Эймонт[283], М.М. Поггенполь[284], Довконт[285] и Н.А. Карпитский[286]. В сущности, я знал всех. Да и вообще на нашем флоте мы обычно знали лично или понаслышке всех старше себя и младших двумя-тремя выпусками.

В тот год вступительная программа была довольно-таки обширной. Потом она была найдена даже слишком обширной и поэтому сокращена. Мы должны были сдать экзамены по всем специальностям (артиллерийской, минной, штурманской и механической) и написать сочинение на историческую тему.

Экзамены начинались этим сочинением. В конце концов мы его больше всего и боялись, так как давно отвыкли писать какие-либо сочинения, а историческая тема могла оказаться и совсем не известной.

Поэтому мы входили в аудиторию, где должен был происходить экзамен, с порядочным трепетом. К счастью, темой оказались – «реформы императора Александра II». Эта тема была хорошо известна и давала обильный материал. Впрочем, сочинение должно было быть не длинным и уместиться на четырех страницах большого формата. Все же пропыхтели над ним часа полтора. По содержанию я не сомневался, что мое сочинение должно быть вполне удовлетворительным, но оно могло оказаться неудовлетворительным по стилю и орфографии. По части писания сочинений у нас в корпусе было слабовато (русский преподавался только в общих классах), а затем на службе, кроме официальных рапортов, дознаний и донесений, мы ничего не писали. Оставались еще для литературных упражнений письма, но это уже кто и как любил.

Экзамены по специальностям (артиллерийской и минной) держались в соответствующих кабинетах Морского корпуса. Ну, их я легко прошел, тем более что как минный специалист по минному делу был освобожден от экзамена.

Таким образом, все зависело от результатов письменного экзамена, и затем решения конференции профессоров. Но последнее было уже формальностью, так как не было основания, чтобы выдержавшего экзамены отчего-либо не приняли.