Император Сухоруков

Я стоял на платформе грозный и величественный. Меня уже облачили в толстую стеганую рубаху-доспех, сверху повесили оплечье из толстой кожи. Всё это было густо украшено и расшито. Самый писк – это шлем. Деревянная «шапка», к которой крепились деревянные нащечники и подбородочник, выполненные в форме нижней челюсти какого-то монстра. Мое лицо оказалось в обрамлении десятков острых зубов, я словно из пасти выглядывал. Макушка шлема была утыкана когтями, клыками, перьями – всем на зависть!

Нет, серьезно! Это выглядело круче короны. И я бы искренне восхищался своим грозным видом, если бы не знал, что меня сейчас пошлют «повергать». Конечно, не в одиночку. Внизу стояла двадцатка стражей – половина моей дворцовой армии. Кроме того, услышав о походе, к нам прибилось десятка три деревенских обалдуев: все молодые, если не сказать, юные.

И мой верный Хвост.

Вот такая армия возмездия – полсотни полуголых мужиков и однорукий «император».

Затягивать с войной не стали. Трех часов не прошло с момента, как я услышал о нападении, а мы уже вышли на тропинку и двинулись вдоль реки на восток. Впереди – стража. Шли строго по двое, в самой середине строя – я на носилках. Да, «императора» на повергание несли четыре воина. Прямо, как в том анекдоте: вдруг война, а я уставший.

Сзади размазанной по рукаву соплей тянулись ополченцы. Не нравились мне они. Лица радостные, вид боевой, да только они напоминали больше сборище бомжей. У одного копьецо в руках, у другого – каменный топор, третий вообще с толстой палкой в руках! Стража смотрелась на порядок круче. У каждого – стеганый доспех, квазишлем с торчащим хохолком. В одной руке мака, в другой – круглый расписной щит. Я такие уже видел: сплетенные из прутьев, обтянутые кожей, они были подбиты под кожей многими слоями ткани – уж не знаю зачем. За спиной у каждого висела связка дротиков и копьеметалка.

Наше крохотное воинство растянулось по тропе метров на двести. А сколько бы места заняла, например тысяча человек?

Вверх по Серой Воде мы шли до вечера. Шли медленно, потому что постоянно кто-то отставал, из-за чего-то останавливался. Общинников даже не ждали – сами догонят, но нередко задерживались стражи. Хотя, чего лукавить: больше всего движение тормозил я на своем тростниковом паланкине представительского класса.

В сумерках на той стороне стал виден большой приток, впадающий в главную речку. У места их слияния развалилась деревенька. Мы нашли брод и с трудом перебрались на правый берег. Увы, это были еще не Двадцать Сосен. Местный вождь-имачата с радостью встретил нас, пригласил к себе. Решено было остановиться на ночь, а карательный поход продолжить завтра. Войско осталось под открытым небом, а меня, Хвоста и Глыбу приняли в домике вождя. «Императору» имачата уступил личную постель. Когда загасили лучины, мне под бок подложили пухлую девчонку. Уж не знаю, кем она была: рабыней или родной дочкой местного «мэра», но мне в любом случае было не до секса. В голове – только предстоящая война. А в животе снова поселился комок льда.

Утром, уединившись с Черным Хвостом, я повелел ему рассказать, что он знает об оцколи.

– Злые люди! – раздувая ноздри, начал вещать мой охранник. – Желтого Змея не чтут, владыке не служат. Живут в дикости, без законов. Чуть отвернешься – тут же выползут из своих горных щелей и попытаются обокрасть мирного человека, а то и убить его.

Ну, блин!

– А много ли их?

– Много, владыка! Мрут они без счета, а всё равно их много. Все горы кишат оцколи, и на севере, и на юге.

Я отпустил Хвоста и присел переварить новые сведения. Все горы, значит, кишат ими, а мы идем их карать вот этим жалким воинством?

Я оттягивал выступление, как мог. Но Глыба чуял мою слабину и давил изо всех сил. Наконец, славное воинство двинулось на север – теперь уже вдоль притока Серой Воды. До деревни, что подверглась нападению, мы добрались сильно за полдень. Местный имачата кинулся мне на грудь весь в слезах, хотя, я не заметил каких-то следов разорения и бедствия. Люди ходили, работали – всё, как обычно. Я думал, что мы снова заночуем в селении, но Глыба велел выступать. Староста дал нам несколько человек в провожатые – и грозное воинство полезло в горы.

Скоро исчез даже намек на тропу, но стражи по-прежнему умудрялись волочить меня на себе в носилках. Важный Хвост, помимо личного оружия, гордо нес в руках чудесный щит, весь в перьях, и увесистую дубинку с полированным самоцветным камнем в ударной части. Это мое официальное оружие, которым я буду разить врагов «империи». Оружие, которое я даже взять не смогу по причине увечности.

«Бесполезный император с бесполезным оружием, – сокрушался я. – Только мешаю им! Но они упорно тащат меня, тратят силы, время. Зачем?»

Увы, на незаданный вопрос не получить ответа. Возможно, со мной они связывали удачу, благословение их бога… Четлане всё еще оставались для меня темными лошадками.

Мы ползли по скалам, проклиная всё вокруг. Каждого в отряде мучила конкретная задача: подняться на очередной перевал. Все, словно, забыли, куда и зачем мы идем.