Император последнего дня

– Так вот, значит, какое у этого заведения сердце. Ну что же – сегодня я угощаю! – сказал я, будто могло быть иначе, ведь я еще не видел, чтобы у Миши были при себе деньги. Впрочем, я и не думал возмущаться по этому поводу, ведь у меня как раз таки денег, в сравнении с моими потребностями, было навалом.

На обратном пути от барной стойки на меня налетел какой-то пьяный здоровяк – причем налетел так, что содержимое всех трех бокалов осталось расплесканным по полу заведения и моей одежде в равных пропорциях.

– Аккуратнее, баран, смотри, куда прешь! – Как ни странно, именно здоровяк предъявил мне претензию.

– Сердечно раскаиваюсь, – улыбнулся я, прикидывая, как бы мне ему еще намекнуть, что не мешало бы компенсировать стоимость напитков.

– Что, ты еще огрызаться будешь? – Здоровяк повернул в мою сторону.

– И в мыслях не было, о чем бы ты мог догадаться, будь у тебя хоть кроха разума.

– Ну, давай скажи еще что-нибудь, а лучше пошути. – Здоровяк приблизился ко мне вплотную.

– Шутить? Для тебя? Так ты же со мной еще за пиво не рассчитался.

А дальше на меня свалился град ударов, после которых свалился уже я. Что-то этой весной получать тумаки для меня входит в привычку.

– Ну, может, еще что-нибудь сумничаешь? – услышал я откуда-то сверху.

И вот тут меня стало разрывать когнитивным диссонансом – мне очень хотелось что-то ляпнуть, но инстинкт самосохранения и разбитое лицо настаивали, чтобы я от реплик воздержался…

– О'кей, ты выбил для себя десятипроцентную скидку, – не удержался я и тут же сжался, ожидая очередного проявления агрессии.

Вместо этого сверху донеслись какие-то непонятные звуки, какие-то щелчки, после которых здоровяк упал рядом со мной. Затем сверху приземлился Миша и как-то очень быстро заработал руками по лицу нахала. Когда здоровяк перестал оказывать сопротивление и разлегся на полу, как тряпичная кукла, Миша поднялся и протянул мне руку.

– Спасибо, – прогнусавил я, проверяя, на том ли месте находится мой разбитый кровоточащий нос, – хотя я и сам бы справился.

– Хоть ты и мудак конченый, я своих не оставляю. – Миша достал неведомо откуда очки и вернул себе на переносицу.

– Очень мило… – Я осмотрел свой свитер, залитый пивом и моей кровью. – Это очень, очень мило.

Подбежали охранники, но Миша просто махнул им рукой, и они утащили здоровяка к выходу. Пока я плелся к столику, он прошел к бару – значит, деньги у него все-таки были.

– У тебя все лицо разбито, – спокойно улыбнулась мне Любовь и зачем-то ладонью провела по моему лбу.

– Видела, как я его? – Она никак не среагировала.

Вернулся Миша и поставил на стол три полных пивных бокала.

– Ты слабый, – наклонился ко мне Миша, – таким, как ты, нужно держаться кого-то сильного. Еще раз предлагаю вступить в «Знамя», там ты почувствуешь опору. Да и нам от тебя, возможно, будет хоть какая-нибудь польза.

– Вступить во что-то, чем управляет тупой отмороженный фанатик? Я еще раз откажусь, спасибо.

– Как знаешь. – Миша пожал плечами и отпил пива.

Интересно, он просто не понял мои слова или принял их за комплимент?..

– На тебя страшно смотреть, пойдем домой, я тебя умою. – Любовь встала из-за стола и потянула меня за руку. – Да брось ты свое пиво!

Мне с неохотой пришлось поддаться – она просто за руку утянула меня из этого «сердечного» заведения, даже не дав попрощаться с Мишей…

* * *

– Ты похож на чучело, – смеется она, протирая мое лицо мокрым полотенцем.

Мы у нее, я по пояс голый сижу на краю ванной.

– Мне кажется, тебе нравится, когда я избитый?..

Улыбается.

– А знаешь, я ведь смог бы справиться, просто он напал внезапно, я не ожидал такой дикости.

Опять улыбается, наверное, не верит.

– Да, ты права, после драки кулаками не машут…

Чмокает меня в нос и смеется:

– Дурачок!

У меня вдруг сжимается сердце, будто его бросили в ведро с ледяной водой:

– Знаешь, ты должна от меня уйти… – Я пытаюсь собраться с мыслями.

Она проводит мокрой рукой по моим волосам, взъерошивая их.

– Вокруг меня происходят странные, даже жуткие вещи… Мне страшно, что каким-то эхом это может коснуться и тебя. Я этого просто не переживу.

Она наклоняется и крепко целует мои губы, я не закрываю глаза и, мне кажется, замечаю слезинку, застрявшую на ее реснице…

* * *

Был третий час ночи, когда Артур прошмыгнул к себе домой, – хоть он и был вдупель пьяный, старался не шуметь, чтобы не разбудить маму. Он включил свет в ванной комнате и встал перед зеркалом, чтобы рассмотреть свое разбитое лицо.

– Вот пидарасы! – Артур сплюнул кровь в раковину и пальцем потрогал два расшатанных зуба.

– Вы посмотрите на него – опять подрался, – очень громко запричитала появившаяся за его спиной женщина в ночной рубашке.

– Мама, иди спать, все в порядке.

– В каком таком порядке? – Женщина развела руками и хлопнула себя по бедрам. – Тебе уже почти тридцать лет, когда ты уже начнешь себя вести, как подобает в твоем возрасте?!

– Мне двадцать восемь, мама!

– Ах, двадцать восемь ему, бесстыднику!

– Мама, иди спать!

– Спать иди – нет, вы посмотрите, он еще и указывать будет! Как дала бы раз, чтобы всю дурь из тебя выбить!

– Иди спать, мама! – Артур перешел на крик.