Император поневоле

– Господа, не будем ссориться по пустякам, тем более наше дело в самое ближайшее время потребует расширения, – широко улыбаясь, заявил американец и, внимательно посмотрев на Гриню, произнес: – У нас и в самом деле людей мало, и это проблема, которую нужно решить в ближайшие полгода.

– Найдем. В этом нет особых трудностей, – успокоившись, ответил беглый каторжник, поглядывая на Бобра. – Только скажите, сколько и кого именно надо.

– Об этом будем разговаривать через два с половиной месяца на следующей встрече, которая состоится на Новом Цюрихе в отеле «Опера». Он, кстати, располагается в центре города – напротив оперного театра, – жестко отчеканил американец и, посмотрев на Бобра, произнес:

– Бобер, вы тоже примете участие в планируемой встрече, будьте добры к этому времени подобрать себе надежный экипаж для регулярных перегонов крупнотоннажного карго.

Покопавшись в сумке, американец извлек два массивных коммуникатора и, передавая их в руки Грини и Бобра, пояснил:

– Эти аппараты защищены от прослушивания и позволяют выходить на связь из любой точки в человеческих мирах, они предназначены исключительно для связи между нами троими.

– Может быть, есть какие-либо исключения? – задал вопрос Бобер, прогоняя простейшее меню любопытного средства связи.

– Категорически запрещено, иначе возможен перехват закрытой частоты и утечки информации на сторону, а это совершенно недопустимо.

– Понятно.

– В таком случае мне пора, время поджимает.

Попрощавшись, американец залез в кабину истребителя и спустя пару минут скрылся за горизонтом, оставив на площадке задумчиво стоявших людей.

– Ты думаешь, я поверил твоему объяснению появления в этом богом забытом месте? – пробурчал Гриня, хмуря свои густые брови и с подозрением рассматривая парня, стоявшего напротив него в обманчиво расслабленной позе.

– Даже не надеялся, я подслушал, как ты со своим помощником обсуждал эту встречу, поэтому и явился сюда.

– Для чего?

– Захотелось проверить, а не стал ли ты на легавых работать. Знаешь ли, такой побег выглядит крайне подозрительно.

– Ты себе не представляешь, каких денег мне стоило унести ноги из «Северного орла»! – в сердцах бросил Гриня, едва сдерживая нахлынувшую волну раздражения.

– Об этом можешь не рассказывать, сам чуть без штанов не остался, но следует признать, результат того стоил.

– Ладно, Бобер, давай без обид, нам теперь в одной лодке плыть и одно прибыльное дело делать.

– Да разве я против? Если будут хорошие деньги платить, я только довольным буду.

– Эх! Жаль, я многого тебе рассказать пока не могу, но дельце реально ожидается очень жирным, правда далеко не безопасным и довольно рисковым, – проговорился Гриня и, прищурив от удовольствия глаза, хлопнул своего будущего напарника по плечу.

– Посмотрим, может, овчинка выделки не стоит, – охладил Бобер размечтавшегося уголовника.

– Зря сомневаешься, желающих прикупить списанные корабли с минимальным налетом отбоя не будет.

– Скорей всего, так, но как быть с риском?

– Если все как следует организовать, риск нарваться на неприятности будет минимальным, – ответил пират и, поднявшись с камня, произнес: – Пора и мне в путь-дорогу отправляться.

Попрощавшись с Гриней, Бобер проводил взглядом быстро удаляющийся корабль и, собрав вещи, направился на свою базу в глубокой задумчивости. По всему выходило, что американская разведка решила усилить пиратскую республику, а вот для каких целей, оставалось совершенно непонятным. В любом случае, это было начальным этапом некой спецоперации с четко определенными целями, в эпицентр которой он по случаю угодил…

Медленно шагая, молодой человек продолжал анализировать сегодняшнюю встречу, но, поняв бесперспективность усилий из-за отсутствия информации, решил дождаться Марго и с ней посоветоваться. Вернувшись в сумерках на свою базу, Бобер в первую очередь проверил охранный периметр и, убедившись в его неприкосновенности, вошел на свою территорию.

В последующие дни он, чтобы хоть как-то заглушить нетерпение в ожидании Марго, занялся пристрелкой всего своего арсенала и боевой подготовкой. Выжимая из себя все возможное, Бобер только сейчас осознал те изменения, которые произошли с ним во время обучения в академии. Не вызывало никаких сомнений, что преподавательский состав всеми силами вбивал в курсантов чувство долга перед отечеством. Эта закладываемая мина в личную свободу воли каждого индивидуума срабатывает всякий раз, когда воин становится перед выбором: умереть с оружием в руках или, спраздновав труса, сбежать в роковую минуту.

Праздновать труса Бобер категорически не собирался, ведь свобода воли не пустой звук, и выбор человека определяет не только генетическая предрасположенность, но и те духовные ценности, которые были привиты ему в детстве и юности. Сделал окончательный для себя выбор и он. Сражаться он будет до победы или своего конца, и третьего варианта в этой схеме не предусматривалось.