Император Павел I

Никита Муравьев, сняв копию с "Рассуждения...", изучал его для своей конституции. "Когда Никиту Муравьева, Михаила Фонвизина и других декабристов арестовали и сослали, "Завещание" Панина (т. е. "Рассуждение..." Д. Фонвизина) разыскивалось и изымалось, - пишет Н. Эйдельман. - ...Между тем автор "Недоросля" сохранил по меньшей мере два списка этого своего сочинения. Один у себя, другой (вместе с несколькими документами) сначала находился у Петра Панина, а после его смерти (1789) у верных друзей, в семье петербургского губернского прокурора Пузыревского. Текст же самой конституции сохранить не удалось. До воцарения Павла I оставалось четыре года, когда скончался и Денис Иванович. "Список с конституционного акта хранился у родного брата его редактора, Павла Ивановича Фонвизина, - сообщает Михаил Александрович. Когда в первую французскую революцию известный масон и содержатель типографии Новиков и московские ложи были подозреваемы в революционных замыслах, генерал-губернатор, князь Прозоровский, преследуя масонов, считал сообщниками или единомышленниками их всех, служивших в то время в Московском университете, а П. И. Фонвизин был тогда его директором. Пред самым прибытием полиции для взятия его бумаг ему удалось истребить конституционный акт, который брат его ему вверил. Отец мой, случившийся в то время у него, успел спасти введение". Так погибла конституция Фонвизина - Панина, но было спасено замечательное введение к ней".

Этот документ в течение длительного времени хранился в семье Фонвизиных. В двадцатых годах следующего столетия он появился на свет в нескольких списках. А "в 1826 году, при арестовании Михаила Александровича Фонвизина эту бумагу взяли вместе с прочими, - писал А. Герцен. - Об ней спрашивали его в известном комитете, и он рассказал всю историю, как знал".

Получив от Фонвизина его "Рассуждение..." и другие документы, Петр Панин в 1784 году подготовил "Письмо к наследнику престола для поднесения при законном вступлении его на престол" и проект манифеста, которым Павел мог бы воспользоваться при восшествии на царство.

Вдова прокурора Пузыревского передала эти документы Павлу I.

В 1771 году семнадцатилетний Павел тяжело заболел: "простудная лихорадка" продолжалась более пяти недель. Фонвизин, не бравший пера после "Бригадира", пишет "Слово на выздоровление Великого князя Павла Петровича". Оно выходит отдельным изданием и становится известным широкой публике. Произведение, проникнутое глубоким искренним чувством, по сути, превратилось в политическое заявление в связи с приближающимся совершеннолетием наследника. "Настал конец страданию нашему, о россияне! писал Фонвизин. - Исчез страх, и восхищается дух веселием. Се, Павел, отечества надежда, драгоценный и единый залог нашего спокойствия, является очам нашим, исшедши из опасности жизни своея, но оживлению нашему... Ты не будешь отлучена от славы сего, о великая монархия, матерь чадолюбия, источник славы и блаженства нашего! Ты купно страдала с Павлом и Россиею и вкушаешь с ними днесь общее веселие..."

Известно, что Екатерина не отличалась материнской любовью и видела в сыне соперника своей власти. Рядом с императрицей и наследником третьим лицом в государстве изображается Н. И. Панин: "...муж истинного разума и честности, превыше нравов сего века! Твои отечеству заслуги не могут быть забвенны!" В другое время Екатерина, наверное, сумела бы ответить на подобную вольность, но сейчас была не та обстановка, и ей приходится с благосклонным видом выслушивать, почему заслуги Панина "не могут быть забвенны": "Ты вкоренил в душу его те добродетели, кои составляют счастие народа и должность государя. Ты дал сердцу его ощутить те священные узы, кои соединяют его с судьбою миллионов людей и кои миллионы людей их соединяют".

Выходит, что сын, которому до совершеннолетия остался только год, уже воспитан как настоящий добродетельный монарх и готов исполнять эту роль? Уж не пора ли уступить ему престол и уйти на покой? Не этого ли хочет Панин? Да, этого он хотел с самого начала, и Екатерина хорошо знала об этом. Знала и терпела. Не она ли, коронованная по младости лет сына, неоднократно обещала со временем передать ему власть, которая по праву принадлежала потомку Петра Великого. Н. И. Панин не забыл этих обещаний и не позволяет ей делать вид, что таких обещаний не было.

Противники осторожны и скрытны, внешне они никак не проявляют своих чувств - обоим присуще самообладание и отменная воспитанность. С одинаковым нетерпением ждут они совершеннолетия Павла: он - с надеждой увидеть его императором, она - с мыслью разом покончить с этими надеждами.

Глава седьмая

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ

Законы - основа всему, ибо без

нашей свободной воли они показывают,

чего должно избегать, а следовательно,

и то, что мы еще должны делать.

Павел I

Столица готовилась к торжествам по случаю совершеннолетия наследника. Ждали наград, чинов, повышений по службе, балов, маскарадов, народных гуляний, парада войск и фейерверков. Приближалось 20 сентября 1772 года.