Читаем Император Николай II и заговор генералов полностью

“Что же Вы теперь думаете делать, с каким поручением приехали, на что надеетесь?” – спросил я, волнуясь, шедшего рядом Шульгина. Он с какой-то, смутившей меня, не то неопределенностью, не то с безнадежностью от собственного бессилия, и как-то тоскливо и смущенно понизив голос, почти шепотом, сказал: “знаете, мы надеемся только на то, что быть может, Государь нам поможет”… Мы знаем, о какой «помощи» говорил Шульгин. Он, наверно, также говорил и с «дорогим Никитой Сергеевичем».

А в вагоне Шульгин так описывает встречу с Государем: «Государь сидел, опершись слегка о шелковую стену, и смотрел перед собой. Лицо Его было совершенно спокойно и непроницаемо. Он изменился сильно с тех пор… Похудел… но не в этом было дело…. А дело было в том, что вокруг голубоватых глаз кожа была коричневая и вся разрисованная белыми черточками морщин… Государь смотрел прямо перед собой, спокойно, совершенно непроницаемо. Гучков говорил о том, что происходит в Петрограде. Что делалось в России, мы не знали. Нас раздавил Петроград, а не Россия… Мне казалось, можно было угадать в лице Государя:

– Эта длинная речь – лишняя»… («Дни»). А Рузский в это время торопливо подымался на входную площадку вагона. Он раздраженно говорил: «Всегда будет путаница, когда не исполняют приказаний. Ведь было ясно сказано направить депутацию раньше ко мне. Отчего этого не сделали, вечно не слушаются». Я хотел его предупредить, что Его Величество занят приемом, но Рузский, торопливо скинув пальто, решительно сам открыл дверь и вошел в салон» (Мордвинов).

А Рузский угодливо спрашивал Шульгина:

«По шоссе из Петрограда движутся сюда вооруженные грузовики… Неужели же ваши? Из Государственной Думы?

Меня это предположение оскорбило. Я ответил шепотом, но резко:

– Как это вам могло прийти в голову?

Он понял.

– Ну, слава Богу – простите»… («Дни»).

Гучков продолжал говорить об отречении…

Генерал Рузский прошептал мне: «Это дело решенное… Вчера был трудный день»…

«…И помолясь Богу… – говорил Гучков… при этих словах по лицу Государя впервые пробежало что-то… Он повернул голову и посмотрел на Гучкова с таким видом, который как бы выражал:

– Этого можно было бы и не говорить.

Гучков кончил. Государь ответил. После взволнованных слов А.И. голос Его звучал спокойно, просто и точно. Только акцент был немножко чужой – гвардейский:

– Я принял решение отречься от Престола. До трех часов сегодняшнего дня Я думал, что могу отречься в пользу сына Алексея… Но к этому времени Я переменил решение в пользу брата Михаила… Надеюсь, вы поймете чувства отца…

Последнюю фразу Он сказал тише… Через некоторое время Государь вошел снова, Он протянул Гучкову бумагу, сказав:

– Вот текст…

…И так почувствовалось, что Он так же, как и мы, а может быть гораздо больше, любит Россию»… («Дни»).

Какой все же омерзительный был этот «брат» Рузский, как угодливо, низко шептал он такому же, как и он, предателю! Шульгин, человек без больших этических начал, и тот заметил, как царственно спокойно, с каким достоинством держался Император среди этой кучки предателей – Гучкова, который годами расшатывал устои русской государственности, масона с долголетним стажем; Рузского, которого Государь до смерти не простил за его наглое поведение при вымогании отречения, и самого Шульгина, достойного только презрения…

Позже Государь еще писал о каких-то назначениях… Николая Николаевича, Корнилова, Львова… «…Государь писал у другого столика и спросил:

– Кого вы думаете?

– Мы сказали: князя Львова…

Государь сказал, как-то особой интонацией, – я не могу этого передать:

– Ах – Львов? Хорошо – Львова»… («Дни»).

Государь видел, что Россия попала в руки никчемных, негодных людей, которые приведут ее к гибели. Так это и вышло. Еще при Его жизни, вернее того крестного пути, который начался после Его отречения. По этому крестному пути пошла вместе с Государем и Россия.

Акт об отречении Императора Николая II гласил:

«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание.

Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны, во что бы то ни стало, до победоносного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша, совместно со славными нашими союзниками, может окончательно сломить врага.

В эти решительные дни в жизни России, почли мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думою, признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную Власть.

Не желая расставаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше брату Нашему Великому князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского.

Перейти на страницу:

Все книги серии Царский дом

Врачебные тайны дома Романовых
Врачебные тайны дома Романовых

Книга историка медицины Б.А. Нахапетова, написанная на основе большого количества архивных и литературных источников, рассказывает о врачебных тайнах дома Романовых. Первая её часть посвящена теме «Власть и здоровье» и рассказывает о недугах августейших особ — царей, императоров, императриц, а также отдельных великих князей из рода Романовых. Автор рассматривает различные версии причин смерти российских императоров Петра I, Александра I, Николая I, Александра III, отвергая в итоге теории «заговоров» и «деятельности врачей-вредителей». Вторая часть книги повествует о жизни и трудах придворных медиков — элите российского врачебного сословия. Собранные материалы позволили реконструировать социальный облик придворного врача на различных этапах почти 300-летнего существования этого института в России.

Борис Александрович Нахапетов

История / Медицина / Образование и наука
Великий князь Николай Николаевич
Великий князь Николай Николаевич

Эта книга посвящена великому князю Николаю Николаевичу Младшему (1856–1929), дяде последнего русского императора Николая II. Николай Николаевич 10 лет являлся генерал-инспектором кавалерии и многое сделал для совершенствования этого рода войск. Кроме того, он занимал посты главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. Николай Николаевич являлся Верховным главнокомандующим русской армией в начальный период Первой мировой войны (по август 1915 г.), а затем – вплоть до Февральской революции – главнокомандующим Кавказской отдельной армией. Многие представители русского общества считали великого князя возможным вождем процесса укрепления русской государственности. Данной роли Николай Николаевич не сыграл, но все равно вошел в отечественную историю как незаурядный и талантливый деятель трагической эпохи.Впервые книга вышла в свет в парижском издательстве «Imprimerie de Navarre» в 1930 году.

Юрий Никифорович Данилов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
В Мраморном дворце
В Мраморном дворце

Книга воспоминаний великого князя Гавриила Константиновича Романова «В Мраморном дворце» – не просто мемуары, а весьма ценный источник по российской истории конца XIX – начала XX века. Повествование охватывает период с 1887 по 1918 год. Гавриил Константинович рассказывает о таких событиях, как коронация Николая II, гибель П.А. Столыпина, празднования 100-летия Отечественной войны и 300-летия Дома Романовых, первая российская Олимпиада, начало Первой мировой войны, убийство Григория Распутина, Февральский и Октябрьский перевороты в Петрограде, начало красного террора. Много внимания Гавриил Константинович уделяет повседневной жизни представителей династии Романовых, особенно ветви Константиновичей.Впервые книга вышла в свет в издательстве имени Чехова в Нью-Йорке в 1955 году.

Великий Князь Гавриил Константинович Романов

Биографии и Мемуары
Царь и царица
Царь и царица

Владимир Иосифович Гурко (1862–1927) – видный государственный и общественный деятель Российской империи начала XX века, член Государственного Совета, человек правых взглядов. Его книга «Царь и царица» впервые вышла в свет в эмиграции в 1927 г. На основании личных наблюдений Гурко воссоздает образ последней российской императорской четы, показывает политическую атмосферу в стране перед Февральской революцией, выясняет причины краха самодержавного строя. В свое время книгу постигло незаслуженное забвение. Она не вписывалась в концепции «партийности» ни правого лагеря монархистов, ни демократов, также потерпевших в России фиаско и находившихся в эмиграции.Авторство книги часто приписывалось брату Владимира Иосифовича, генералу Василию Иосифовичу Гурко (1864–1937), которому в данном издании посвящен исторический очерк, составленный на основе архивных документов.

Василий Иосифович Гурко , Владимир Иосифович Гурко , Владимир Михайлович Хрусталев

Документальная литература / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное