Читаем Император Николай II и заговор генералов полностью

О прибытии Государя в Псков есть несколько воспоминаний участников и свидетелей этих позорных дней (1 и 2 марта). Я умышленно пользуюсь материалами личных свидетелей того, что происходило, и прибегаю к таким авторам, как Мельгунов, Якобий, Солоневич, Спиридович и др., только тогда, когда у меня нет какого-либо материала, на которой ссылается тот или другой автор монографий или статей по данному вопросу. Но вот что я иногда вижу у авторов воспоминаний. Одни ссылаются на других. И все те, которые во что бы то ни стало, любой ценой, ценой искажения действительности порой, стремятся возвести Алексеева в ранг «мученика», ссылаются на Мельгунова. И только на него. Почему? Потому что все остальные (Ольденбург, Якобий, Спиридович, Солоневич и др.) совершенно ясно и определенно указывают на Алексеева как на главного виновника гибели России. И только Мельгунов этого не делает. Почему? На этот вопрос я отвечу вопросом. Почему Мельгунов в своем труде «Как большевики захватили власть», труде обширном и хорошо документированном, делает вывод, что до захвата власти большевиками жизнь в России уже налаживалась и входила в нормальную колею? Почему в своем, также обширном и хорошо документированном, труде Судьба Императора Николая II после отречения» Мельгунов делает вывод, явно противоречащий действительности, что расстрел Царской Семьи произошел не по инициативе Москвы, а местных уральских властей. Я когда прочел это, стал чуть ли не зубрить наизусть все, что было связано с этим ужасным злодеянием, и ничего не нашел, чтобы подтверждало тезис Мельгунова. Правда, почему?

При всей своей добросовестности и стремлении пространно описать какой-либо эпизод из описываемых событий, Мельгунов все же остается самим собой. Как и Ольденбург, Якобий, Спиридович и др. Другими словами, при описывании событий применяется тот или другой критерий, которым пользуется исследователь. Мельгунов, конечно, был «Февралистом», точно так же, как все остальные, мной упомянутые, убежденными монархистами. В предлагаемой мной исследовательской работе я тоже пользуюсь критерием нравственного начала (о чем я говорил уже несколько раз), а это нравственное начало коренным образом связано с религиозной основой, в то время такие понятия, как республика, демократия, социализм, коммунизм, не только не связаны с религией, но, наоборот, враждебны ей, а коммунизм и социализм являются понятиями, которые по своей атеистической сущности отрицают возможность существования религиозного мировоззрения, считая это «дурманом», «опиумом» и прочими вымыслами, обычными для большевистского лексикона. Так что ссылка на Мельгунова как на единственный источник в моем понятии не убедительна и одностороння.

Вот что пишет о приезде в Псков флигель-адъютант Мордвинов. «Будучи дежурным флигель-адъютантом, я стоял у открытой двери площадки вагона и смотрел на приближающуюся платформу. Она была почти не освещена и совершенно пустынна. Ни военного, ни гражданского начальства (за исключением, кажется, губернатора), всегда задолго и в большом числе собиравшегося для встречи Государя, на ней не было.

Где-то посредине платформы находился, вероятно, дежурный помощник начальника станции, а на отдаленном конце виднелся силуэт караульного солдата.

Поезд остановился. Прошло несколько минут. На платформу вышел какой-то офицер, посмотрел на наш поезд и скрылся. Еще прошло несколько минут, и я увидел, наконец, генерала Рузского, переходящего рельсы и направляющегося в нашу сторону. Рузский шел медленно, как бы нехотя, и, как нам всем невольно показалось, будто нарочно не спеша. Голова его, видимо в раздумье, была низко опущена. За ним, немного отступя, шли генерал Данилов и еще два-три офицера из его штаба. Сейчас же было доложено и Государь его принял, а в наш вагон вошли генерал Данилов с другими генералами, расспрашивая об обстоятельствах нашего прибытия в Псков и о дальнейших наших намерениях.

“Вам все-таки вряд ли удастся скоро проехать в Царское, – сказал Данилов, – вероятно придется здесь выждать или вернуться в Ставку. По дороге неспокойно и только что получилось известие, что в Луге вспыхнули беспорядки и город во власти бунтующих солдат”.

Об отъезде Родзянко в Псков в штабе ничего не было известно; он оставался еще в Петрограде (не пустили “хозяева”. – В. К.), но были получены от него телеграммы, что в городе началось избиение офицеров (по науськиванию “хозяев” Родзянко. – В. К.) и возникло якобы страшное возбуждение против Государя и что весь Петроград находится во власти взбунтовавшихся запасных. (Тут-то и надо было послать войска усмирять бунтовщиков и уничтожить творцов приказа № 1. – В. К.) Генерал Данилов был мрачен и, как всегда, очень неразговорчив (Данилов, еще задолго до революции был против Государя. – В. К.).

Рузский недолго оставался у Государя и вскоре пришел к нам, кажется в купе Долгорукова, и, как сейчас помню, в раздраженном утомлении откинулся на спинку дивана.

Перейти на страницу:

Все книги серии Царский дом

Врачебные тайны дома Романовых
Врачебные тайны дома Романовых

Книга историка медицины Б.А. Нахапетова, написанная на основе большого количества архивных и литературных источников, рассказывает о врачебных тайнах дома Романовых. Первая её часть посвящена теме «Власть и здоровье» и рассказывает о недугах августейших особ — царей, императоров, императриц, а также отдельных великих князей из рода Романовых. Автор рассматривает различные версии причин смерти российских императоров Петра I, Александра I, Николая I, Александра III, отвергая в итоге теории «заговоров» и «деятельности врачей-вредителей». Вторая часть книги повествует о жизни и трудах придворных медиков — элите российского врачебного сословия. Собранные материалы позволили реконструировать социальный облик придворного врача на различных этапах почти 300-летнего существования этого института в России.

Борис Александрович Нахапетов

История / Медицина / Образование и наука
Великий князь Николай Николаевич
Великий князь Николай Николаевич

Эта книга посвящена великому князю Николаю Николаевичу Младшему (1856–1929), дяде последнего русского императора Николая II. Николай Николаевич 10 лет являлся генерал-инспектором кавалерии и многое сделал для совершенствования этого рода войск. Кроме того, он занимал посты главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. Николай Николаевич являлся Верховным главнокомандующим русской армией в начальный период Первой мировой войны (по август 1915 г.), а затем – вплоть до Февральской революции – главнокомандующим Кавказской отдельной армией. Многие представители русского общества считали великого князя возможным вождем процесса укрепления русской государственности. Данной роли Николай Николаевич не сыграл, но все равно вошел в отечественную историю как незаурядный и талантливый деятель трагической эпохи.Впервые книга вышла в свет в парижском издательстве «Imprimerie de Navarre» в 1930 году.

Юрий Никифорович Данилов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
В Мраморном дворце
В Мраморном дворце

Книга воспоминаний великого князя Гавриила Константиновича Романова «В Мраморном дворце» – не просто мемуары, а весьма ценный источник по российской истории конца XIX – начала XX века. Повествование охватывает период с 1887 по 1918 год. Гавриил Константинович рассказывает о таких событиях, как коронация Николая II, гибель П.А. Столыпина, празднования 100-летия Отечественной войны и 300-летия Дома Романовых, первая российская Олимпиада, начало Первой мировой войны, убийство Григория Распутина, Февральский и Октябрьский перевороты в Петрограде, начало красного террора. Много внимания Гавриил Константинович уделяет повседневной жизни представителей династии Романовых, особенно ветви Константиновичей.Впервые книга вышла в свет в издательстве имени Чехова в Нью-Йорке в 1955 году.

Великий Князь Гавриил Константинович Романов

Биографии и Мемуары
Царь и царица
Царь и царица

Владимир Иосифович Гурко (1862–1927) – видный государственный и общественный деятель Российской империи начала XX века, член Государственного Совета, человек правых взглядов. Его книга «Царь и царица» впервые вышла в свет в эмиграции в 1927 г. На основании личных наблюдений Гурко воссоздает образ последней российской императорской четы, показывает политическую атмосферу в стране перед Февральской революцией, выясняет причины краха самодержавного строя. В свое время книгу постигло незаслуженное забвение. Она не вписывалась в концепции «партийности» ни правого лагеря монархистов, ни демократов, также потерпевших в России фиаско и находившихся в эмиграции.Авторство книги часто приписывалось брату Владимира Иосифовича, генералу Василию Иосифовичу Гурко (1864–1937), которому в данном издании посвящен исторический очерк, составленный на основе архивных документов.

Василий Иосифович Гурко , Владимир Иосифович Гурко , Владимир Михайлович Хрусталев

Документальная литература / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное