Император Николай II и заговор генералов

В 6 ч. утра 28-го Родзянко послал Алексееву и главнокомандующем фронтами телеграмму. «Временный комитет членов Государственной Думы сообщает Вашему Высокопревосходительству, что ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета министров, правительственная власть перешла в настоящее время к Временному комитету Государственной Думы». Во второй телеграмме Родзянко сообщал, что «Временный комитет, при содействии столичных войск и частей и при сочувствии населения, в ближайшее время водворит спокойствие в тылу и восстановит правильную деятельность правительственных установлений». Это была сознательная ложь: власть не принадлежала Временному комитету. Она принадлежала Совету рабочих и солдатских депутатов. Когда Щегловитов был арестован, Керенский сказал ему:

«– г. Щегловитов, от имени народа объявляю вас арестованным.

В это время сквозь толпу протискивалась могучая фигура Родзянки.

– Иван Григорьевич, – как радушный хозяин обратился он к Щегловитову, – пожалуйте ко мне в кабинет.

Замешательство разрешил студент, заявивший:

– Нет, бывший министр Щегловитов отправится под арест, он арестован от имени народа.

Керенский и Родзянко несколько минут красноречиво, молча, смотрели друг на друга и затем разошлись в разные стороны. Щегловитов был отведен под стражей в знакомый ему министерский павильон Государственной Думы» (Н. Суханов «Записки о революции»).

Временный комитет в своем самом зачатии был совершенно бессилен, и «родившееся» от него Временное правительство никаким правительством не было – оно было нужно для того, чтобы Родзянко («самый глупый из всех участников заговора») мог легче лгать, а изменники генералы легче предать Государя Императора и этим самым отдать Россию в вековечное рабство интернациональным заговорщикам, которые так легко овладели нашей Родиной, после того как был убран ненавидимый ими «Удерживающий». И тут поистине открылась Тайна беззакония. Но было уже поздно – новые хозяева крепко держали в руках свою добычу. И держат до сих пор…

Глава XXI

Текст присяги. События в Ставке. Решение Государя ехать в Царское. Алексеев. Подготовка отправки войск с фронтов в Петроград. Миссия Иванова. Бубликов. Суханов. Керенский. Характеристика Алексеева. Измена Кирилла Владимировича

В этой главе я хочу привести текст присяги Государю Императору.

«Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием, в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому, и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять. Его Императорского Величества Государства и земель Его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водой и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мной начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание, и все по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать; от команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение же сей моей клятвы, целую слова и крест Спасителя моего. Аминь».

Вот присяга, которую нарушили все предавшие своего Государя. И некоторые, как Николай Николаевич и Алексеев, еще до революции. «…Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся…» «Объявили ли благовременно и всякими мерами отвратили ли», Николай Николаевич во время визита к нему Хатисова, а Алексеев в разговорах со Львовым? Они уже тогда предавали Государя, а потом Алексеев передал Венценосца в руки четырех проходимцев, те другим, итак до Ипатьевского подвала.