Император Николай II и заговор генералов

По своей должности начальника штаба Верховного главнокомандующего Алексеев обязан был знать и о пропаганде социалистов в частях Петроградского Гарнизана, и о том, что члены Думы, «Земгора», Военно-промышленного комитета и других организаций беспрепятственно разъезжают по фронту, развозят антиправительственную литературу и ведут революционную пропаганду. Алексеев обязан был знать, что представляет из себя социалистическая пропаганда, обязан был знать, что марксизм готовит социальную революцию. Алексеев обязан был знать, что подготовляемое им решительное весеннее наступление может быть успешным только при спокойствии внутри страны. Алексеев обязан был знать, что Государственная Дума ведет клеветническую кампанию против Государыни и Государя, Алексеев обязан был знать, что все это не соответствует действительности. Алексеев оставил своим заместителем, вопреки всем правилам старшинства, Генерала Гурко, от которого ожидали «решительных действий» против Государя (Бубнов). Наконец, Алексеев был обязан всеми имеющимися в его распоряжении средствами (текст присяги) всецело поддерживать Государя в той злостной, злобной, клеветнической кампании, которая все интенсивнее велась определенными кругами против Священной Особы Государя Императора и Державного Вождя Русской армии.

Сделал ли Алексеев все, что он обязан был сделать и как второй человек после Государя в управлении армией и как простой верноподданный? Нет.

Алексеев по своей натуре не был ни человеком широкого кругозора, ни подлинно образованным человеком (кроме того, что он усердно и добросовестно вызубрил в Академии), ни человеком сильной воли, не обладал присутствием духа (вспомним его паническое настроение, когда он еще был главнокомандующим Северо-Западным фронтом), ни человеком с героическим характером. Скромность? С одной скромностью человек не может выполнить свой долг, как бы тяжел он не был. Нужна еще решительность, глубочайшая вера и убеждение в правоте своих взглядов. Алексеев не понимал, что только Монархия подлинная, а не декоративная, построила нашу Империю, что только Православное Русское Царство может расти и процветать. Он должен был знать, что из себя представляет вся злобная свора на Западе, которая десятилетиями готовила падение Русского Царства.

Алексеев никогда не был заграницей, не владел языками, ни в коем случае не был тем, что называется по-немецки Weltmann, т. е. человеком всесторонне образованным, живым, энергичным. Подлинным талантом он тоже не обладал. Об этом пишут многие. Все бралось усидчивостью. Солдата он тоже не знал, не знал психологии масс. Всю жизнь провел в канцеляриях. Генерал от канцелярии. Генерал в калошах. Но все это пустяки. Алексеев был генералом, не имевшим твердых убеждений. Отсюда только один шаг до открытой измены. Он на нее пошел. Он потушил тот светоч, который освещал всю нашу Родину в ее державной поступи вперед. И маленький огонек, который он пытался зажечь в кромешной тьме, объявшей нашу Родину, несмотря на геройство наших мальчиков (где были «испытанные» зрелые люди?), юнкеров, гимназистов, молодых офицеров и горсточки старших командиров, потух. «И будет там тьма и скрежет зубовный».

В Думу приходили новые и новые части. Михайловское артиллерийское училище, представители каких-то полков. Около 4 ч. пришел Гвардейский экипаж с Вел. кн. Кириллом Владимировичем. Он отрапортовал Родзянке: «Имею честь явиться Вашему Высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России», причем заявил, что Гвардейский экипаж – в полном распоряжении Государственной Думы. Вел. кн. был принят очень любезно, его угощали чаем. Это объяснялось тем, что в Думе узнали, что еще до прибытия его в Думу им были разосланы записки начальникам частей Царскосельского гарнизона следующего содержания:

«Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам.

Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл».

Так понимал свою присягу Государю его двоюродный брат. Династия хоронила себя заживо…

В своих воспоминаниях даже Родзянко, приложивший столько усилий к совершению переворота в России, писал: «Прибытие члена Императорского Дома с красным бантом на груди во главе вверенной его командованию части войск знаменовало собой явное нарушение присяги Государю Императору и означало полное разложение идеи существующего государственного строя не только в умах общества, но даже среди членов Царствующего Дома».