Император Николай II. Человек и монарх

В своих мемуарах Витте писал, что он доложил Николаю II, «что доклада этого его покойный отец мне не возвращал. Тогда Государь сказал мне, что доклад этот ему читал (или показывал) покойный Император ещё в Беловежском дворце и что на докладе этом Императором Александром III сделаны некоторые резолюции. Я снова подтвердил, что доклада этого я обратно не получал. Николай II был очень этим удивлён и сказал, что непременно его разыщет»{666}.

Заметим, как Витте осторожно говорит о «некоторых резолюциях» Александра III, да ещё вкладывает их в уста Николая II. Между тем если Государь помнил, что Александр III ознакомил его с докладом Витте, то, несомненно, он должен был помнить и содержание отцовских резолюций на этом докладе. Во всяком случае, их характер: положительный или отрицательный. Ведь Николай II, еще будучи Цесаревичем, был, по словам Великого Князя Константина Константиновича, «большим сторонником Мурмана»{667}. Николай II был хорошо ознакомлен с докладом Витте задолго до того, как министр финансов попал к нему на аудиенцию. В своём дневнике от 24 июля 1894 г. Великий Князь Константин Константинович писал: «Я передал Ники о своём разговоре с министром финансов Серг[еем] Юл[ьевичем] Витте, с которым встретился в Петергофе после завтрака на балконе. Министр недавно вернулся из поездки в Архангельск и на Мурман. Русские люди давно подумывают о гаванях Мурмана как незамерзающих, а потому удобных для военного порта. Морское министерство, пренебрегая незаменимыми качествами мурманских гаваней, строит порт в Либаве, упуская из виду, что Балтийское море во всякое время может быть заперто нашими врагами, и русские военные суда будут обречены на бездействие»{668}.

Так что Государь в комментариях Витте по этому вопросу не нуждался. Однако министр финансов утверждал, что Николай II был «очень удивлён», что доклад не был возвращён, и «сказал, что непременно его разыщет». Через неделю, 18 ноября, Царь снова принял Витте и сообщил ему, что обнаружил доклад и «считает необходимым привести [его] в исполнение и прежде всего главную мысль доклада – о том, чтобы устроить наш морской опорный пункт на Мурмане, в Екатерининской гавани. Затем Государь говорил о том, что не следует осуществлять проекта грандиозных устройств в Либаве»{669}. Николай II якобы хотел «немедленно объявить указом о том, что основной военный порт должен быть устроен на Мурмане в Екатерининской гавани». Но от такого поспешного шага, утверждал Витте, Государя отговорил он сам, так как опасался семейного скандала в Доме Романовых, ибо дядя Царя Великий Князь Алексей Александрович был горячим «партизаном устройства порта в Либаве».