Император Николай I и его эпоха. Донкихот самодержавия

Конечно же, вовремя прибыл флигель-адъютант, зачитавший помилование в виде каторги. Осчастливленным петрашевцам сменили балахоны на арестантские робы с кандалами и отправили кого в Сибирь, кого на Кавказ рядовыми.

Интересный казус произошел в ходе расследования этого дела. Из-за дрязг между ведомствами произошла ошибка. Вместо петрашевца штабс-капитана Финляндского полка Федора Львова был арестован капитан лейб-гвардии Егерского полка Петр Львов. Как писал один из современников: «Вскоре на Царицыном лугу происходил парад шестидесятитысячных войск, в числе которых были и лейб-егеря. Когда лейб-егеря проходили мимо Государя, последний, увидев парадировавшего во главе дивизиона егерей И.С. Львова, вдруг скомандовал: „Парад, стой!“ И тут же, подскакав ко Львову, обратился к нему со словами: „Львов, по несчастной ошибке, ты несправедливо и совершенно невинно пострадал. Я искренне прошу тебя великодушно простить меня! Бога ради, забудь все случившееся с тобой и обними меня“».

Все эти события привели лишь к доведению цензуры до полного маразма и созданию «Комитета для высшего надзора в нравственном и политическом отношении за духом и направлением всех произведений российского книгопечатания» под председательством сенатора генерал-майора Дмитрия Бутурлина. К примеру, сам Бутурлин утверждал, что необходимо вырезать несколько неуместных стихов из акафиста Покрову Богородицы, сочиненного святым Димитрием Ростовским: «Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и зверонравных… Советы неправедных князей разори; начинающих рати погуби». Что, мол, имел в виду святой, на кого намекал, какой-такой «царь-собака»?

Подобное завинчивание гаек привело к тому, что сам творец самодержавной доктрины граф Уваров вынужден был подать в отставку, заявив, что не может подладиться под изменившиеся требования. На самом деле графа сгубило то, что, как выяснило следствие, «подрывные идеи» философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля привезли в Россию как раз те молодые профессора, которых Уваров отправлял в Германию изучать историю и философию.

Его сменил крайний консерватор князь Платон Ширинский-Шихматов, который хоть и числился поэтом, но заявил о намерении «оградить учащуюся молодежь от влияния мракобесных идей Запада». Николаю он понравился после поданной записки, в которой предлагал, «чтобы впредь все положения и науки были основаны не на умствованиях, а на религиозных истинах в связи с богословием». Чем не православие и народность? Физика и богословие, куда уж ближе. Какая уж тут после всего этого отмена крепостного права и дарование либеральных послаблений. Империя уходила за стойкий «железный занавес».

Николай – Паскевичу

Новочеркасск, 21 октября 1837 года

Окончив благополучно мою поездку за Кавказ, полагаю, что тебе любопытно будет иметь понятие об общем впечатлении, на меня произведенном тем, что я в короткое время успел видеть или слышать. За Кавказом вообще христиане народ предобрый, благодарный за всякое добро и способный ко всем будущим видам правительства. Армяне полезные, но великие проныры и почти подобные Польским Жидам; они нам верны по расчету, их надо вести твердо, справедливо, но без всякого баловства. Татары храбрые, усердные, жадные наград, но «не введи нас во искушение». Их должно тоже вести справедливо и твердо. Новоприобретенные Персиане, Курды и Турки смирны, благодарны за добро, но требуют еще большей осторожности в обращении с ними. Из всего этого следует, что в сем крае столько различных составных частей, что ежели везде нужны умные и честные исполнители, то тем паче здесь…

Николай – Паскевичу

Санкт-Петербургу 25 ноября 1844 года