Император из стали

Это была вторая встреча императора с дворянским собранием, поэтому на неё успели подтянуться представители отдаленных провинций, куда уже долетели известия о разительных переменах во внутренней политике государства российского. Всего шесть лет прошло с того дня, когда девять губернских земских собраний направили Николаю II «приветственные адреса» по случаю его бракосочетания с принцессой Алисой. В некоторых из них выражался запрос, иногда очень робкий, на «общественные изменения». Тульские земцы просили «открытого голоса земства к престолу», курские – надеялись на «расширение гласности». Далее всех в своем «адресе» пошли гласные тверского земства: «Мы питаем надежду, что счастье наше будет расти и крепнуть при неуклонном исполнении закона, ибо закон должен стоять выше случайных видов отдельных представителей власти… Мы ждем, Государь, возможности и права для общественных учреждений выражать свое мнение по вопросам, их касающихся, дабы до высоты Престола могло достигать выражение потребностей и мыслей не только представителей администрации, но и народа русского».

17 января 1895 года в Зимнем дворце состоялся Высочайший прием депутаций от дворянства, земств, городов и казачьих войск. Но еще рано утром министр внутренних дел Дурново устроил разнос за «тверской адрес» губернскому предводителю дворянства Оленину. Министр сообщил, что даже не рискнул передать подобного рода бумагу императору, а лишь сделал доклад, на который царь наложил резолюцию: «Чрезвычайно удивлен и недоволен этой неуместной выходкой…»

И вот по истечении шести лет государь меняет своё мнение на противоположное, уже не называет нижайшую просьбу земств «выходкой», а наоборот – сам делает заявления о свободах, о каких земцы даже и не помышляли, не запрещает, а настаивает на активном участии в политической жизни и даже учреждает невиданные по своей демократичности Советы, опирающиеся на всеобщее и равное волеизъявление, без имущественного и сословного ценза.

Теперь попавшие в Кремль депутации жаждали вкусить дух свободы и лично убедиться, что царь готов делиться своей властью, хотя каждый из них втайне надеялся, что при этом самодержец не станет делить с ними и ответственность. Основную силу земству давало участие в нем просвещенного, европейски культурного дворянства, в том числе и представителей самых видных аристократических фамилий России: князей Трубецких, Шаховских, Львовых, Голицыных, графов Гейденов, Бобринских, хорошо и грамотно рассуждавших, как надо управлять страной, но при этом даже не помышлявших о том, чтобы поручиться головой за полезность собственных предложений. Сегодня представители всех этих фамилий присутствовали в зале, будучи наиболее непримиримыми оппозиционерами абсолютизму, и с удивлением наблюдали, как даже внешне изменился облик царя, не говоря уже о его риторике. Такую они сами не могли позволить себе даже в тесном дружеском кругу.

– Стоит заглянуть в исторические справочники, чтобы узнать: Романовы – фамилия вполне земная и не всегда – правящая, ведущая свою родословную от Андрея Ивановича Кобылы, служившего при дворе московских князей Ивана Калиты и Симеона Гордого, – император своими руками буквально рушил образ «помазанника Божьего». – Кстати, воцарение династии, в отличие от многих европейских монархий, произошло вполне демократично, по решению Земского собора, причем Михаил Федорович долго сомневался, брать ли в руки скипетр. Его мать, инокиня Марфа, слёзно умоляла сына не принимать столь тяжкое бремя. И вот теперь, в начале двадцатого века, когда написаны тома революционной литературы, Франция, Америка и еще целый ряд развитых стран вполне комфортно существуют без монархии, а в самой России чрезвычайно популярны республиканские настроения, уместно задать прямой вопрос: для чего нужен России царь? А если нужен, то какой?

Дворянское собрание застыло в оцепенении, не зная, как реагировать на такое вольнодумство, за которое ещё вчера можно было легко угодить за решётку.