Император из стали

Оставшись одна в офисе, она приступила к сортировке. Работа спокойная, размеренная, не пыльная. Хотя нет, насчёт пыли – совсем наоборот. Куча конвертов, небрежно сваленных в корзину, с какой ходят в лес самые жадные грибники, была настоящим пылевым Эльдорадо, из-за чего приходилось периодически зажимать нос, чтобы не чихнуть. После очередного сеанса вынужденной задержки дыхания барышня зацепилась за один из конвертов, и не глазами или руками, а именно носом. Письмо, полученное, судя по почтовым отметкам, из Германии, благоухало розовым маслом, резко контрастируя с пыльно-деревянным запахом остальной корреспонденции.

«Ах, Герберт! Три дня ходил вокруг меня, как кот вокруг сметаны, а не успел добраться – уже получает записки от обожательниц», – ревниво подумала Маша, вскрыла конверт и тихо ахнула: меньше всего его содержание походило на альковное. Первая часть из Берлина представляла собой самый традиционный счёт на авансовую оплату каких-то услуг, а вот ниже, где должны были быть перечислены услуги, как солдаты в парадном строю, пестрели ряды цифр.

– Шифр, – прошептала Маша, – похожий на тот, которому меня учил граф…

Воровато оглянувшись и убедившись, что за ней никто не наблюдает, положила письмо к себе в сумочку и направилась в кабинет к Гуверу. «Раз есть шифр, то должен быть и ключ», – решила она, внимательно осматривая мебель. Ни единой книжки или даже брошюрки. Не библиофил её новый начальник. Маша прикрыла глаза и начала пролистывать последние события. Вот Гувер сходит по трапу, открывает свой саквояж, достаёт паспорт… Стоп. Она его ждала и еще тогда удивилась, зачем этому богохульнику дорожная Библия? Надо будет поискать такую же в магазине, подумала Маша и, быстро раскидав оставшиеся письма по ящикам, выскользнула из офиса.

Остаток дня девушка провела в библиотеке, где, найдя искомую книгу, пыталась расшифровать письмо, взяв за аналогию алгоритм, которому её научил Канкрин: первые две цифры – страница, вторая пара – строчка, третья – буква… нет, тогда первая пара – глава, вторая – стих, третья – буква… и так до бесконечности… в смысле – не получалось ничего. Тарабарщина… Маша покрутила листок. Ну хоть какую-нибудь закономерность! Может быть, первая строка каждого столбика – это дата? Так уже легче. Все даты этого года. При этом ни одной – будущей, все только прошлые… Что это может быть? Так, где у нас подшивки газет?..

– Одним словом? – перебила своим вопросом Машу Александра.

– Одним словом, мне удалось вычислить, что каждая строка состоит из двадцати двух знаков, и посчастливилось найти ключ из газеты Berliner Illustrirte Zeitung, который подходит ко второй половине фразы, после чего я прочла:

n completed

t – Bogolepov

id – February

prepayment

espect – Falk

Тут понятны слова сверху вниз: «выполнено», «Боголепов», «середина февраля», «предоплата», скорее всего «уважение» и «Фальк»… и отдельные буквы – скорее всего, окончания предыдущих слов.

– И кто такие Боголепов и Фальк? – поинтересовалась хозяйка поместья, разглядывая Машину работу.

– Из известных мне это может быть министр образования, а Фальк – это тот, кого ищет Георгий Викторович и известие о котором ещё на Цейлоне мне передавал для него племянник графа.

– Как вы должны связываться с Георгием? – кивнула Александра, возвращая Маше листок.

– Я должна снять меблированные апартаменты и дать объявление «Требуется ремонт старинной мебели». Пришедшему мастеру с ярко-жёлтым ящиком для инструментов сказать, что уже не надо, и вручить в качестве компенсации половинку вот этой пятифунтовой банкноты, у него должна быть вторая половина – это и будет тот, через кого надо передавать сообщения…

– Да, неаккуратно получилось, – задумалась Александра, – письмо это по телеграфу не пошлешь, вас обратно уже не вернешь… Или всё-таки попробовать? Думаю, мы будем в состоянии разыграть небольшой спектакль, чтобы обеспечить ваше алиби в глазах работодателя. Но для этого мне придётся нанести визит к этому зануде Гладстоуну, который прожужжал все уши своими связями в Скотланд-Ярде…

* * *

– Что здесь происходит, чёрт возьми? – возмущённо спросил у полицейского в оцеплении Гувер, явившийся поутру в свой офис и с удивлением обнаруживший, что всё здание оцеплено полицией.

– Террористы, сэр, последователи этого сумасшедшего Иеримии О’Донована, – с охотой поделился скучающий констебль, – в Скотланд-Ярд поступила информация, что где-то тут они хранят динамит и даже какой-то архив. Простите за беспокойство, но я считаю, что лучше потерять пару часов вашего драгоценного времени, чем взлететь на воздух из-за какого-нибудь ирландского психа.

Уже к ланчу оцепление было снято, и о визите представителей самой беспокойной королевской службы напоминал только относительный беспорядок, отодвинутая мебель, распотрошённый камин да изъятые документы, которые пообещали вернуть в целости и сохранности после люстрации.