Император и шут

— Ты… ты не против… поделиться со мной своим словом? Я знаю, что прошу слишком много… не годится приставать с подобными вещами к комулибо, но… — Видимо, Рэп почувствовал ее облегчение, поэтому улыбнулся. — Мне жаль, что я надоедаю с этой просьбой, но я боюсь. Я хочу сказать, что мне не убить этого ублюдка, не став равным ему, — пояснил Рэп. Затем черты его лица словно отвердели, и фавн захлопнулся в своей волшебной раковине.

— Рэп, ты с самого начала не хотел драться, почему ты решился? — осторожно спросила Инос. — Что Калкор бросил в тебя такое, изза чего ты так круто изменил свое мнение?

Но ничего нельзя было прочесть на бесстрастном лице фавна.

— Прости, но я не стану говорить об этом, — промолвил он и содрогнулся.

— Куда ты отправился, когда так внезапно исчез? — допытывалась Инос.

Рэп молчал, и она подумала, что он не ответит. Но нет.

— Спешил на похороны, но и об этом говорить мне не хочется, — с трудом произнес парень.

— Что ж, это твое право, — согласилась Инос. — Калкор — чудовище. Если ты сумеешь убить его, мы все будем перед тобой в неоплатном долгу. И конечно же я поделюсь с тобой словом.

— Ты это сделаешь?

Его изумление и облегчение было таким очевидным, что Инос почти обиделась.

— Как ты мог сомневаться? — укорила она его и заметила, как мелькнула на его щеках краска смущения.

— Спасибо, Инос. Это ненадолго.

Инос не стала ломать голову над значением последних слов Рэпа. И неприятностей и неясностей было более чем достаточно: одной больше, одной меньше — не все ли равно.

— Конечно, твоя сила уменьшится, — виновато вздохнув, добавил Рэп.

— О нет, меньше уж некуда! Я очень надеюсь, что тебе мое слово принесет больше пользы, чем мне. С тех самых пор, как отец передал мне его, я все жду и жду какихлибо изменений, но ничего нет. Совсем ничегошеньки! Хоть бы какаянибудь способность проявилась, не то что талант… и ничего. Элкарас говорил, что я вроде бы однажды в Туме пользовалась волшебным словом, но если я это и делала, то неосознанно. Рэп, дорогой, боюсь, что это очень слабое слово. Ноль сколько ни дели, все равно ноль останется.

— Может быть, и так, а может, и нет, — качнул головой фавн. — По теории Сагорна у разных слов разные свойства и для разных людей подходят разные слова. Может быть, твое слово для тебя не годится, а возможно, дело в другом. У меня есть нечто вроде теории: я полагаю, что у разных людей талант к магии и волшебные слова действуют тем сильнее, чем талантливей их владелец. А есть и вовсе бесталанные. Ну, вот если мальчик уродился увальнем, воина из него никогда не выйдет, сколько бы и кто его ни учил. Я по себе это знаю. Некоторые колдуны от природы сильнее своих собратьев. Не думаю, что Рашу можно было бы назвать очень уж могущественной.

— Но она промчалась за мной через всю Пандемию.

— С открытым волшебным окном это было несложно, — фыркнул Рэп. — Жаль, трудно объяснить, как действуют такие окна. В любом случае моя сноровка не подведет меня, даже если тебе твое слово мало чем помогло.

— Да, насчет сноровки — что есть, то есть. Одно твое присутствие кружит мне голову. Я готова поклясться чем угодно, что безумно люблю тебя.

От этих слов фавн покраснел до корней волос и умоляюще воскликнул:

— Пожалуйста, Инос! Не шути так! Если ты решишься разделить свое слово со мной, я постараюсь убить Калкора.

Радуясь предлогу приблизиться к другу, она весело рассмеялась и подошла к стулу, на котором, нахохлившись, сидел Рэп. Положив ему на плечо свою руку, Инос ощутила, какое оно крепкое. Вспомнив, как фавн говорил слово Раше, она наклонилась к его уху и прошептала:

— Вот так это делается?

— Да, — выдохнул он, слегка съеживаясь.

— Вот так? — повторила она, целуя его в щеку.

— Инос! Пожалуйста! — умоляюще прошептал Рэп, не шевельнув даже пальцем.

Она снова рассмеялась, вдыхая аромат дождя, пропитавший волосы фавна, и касаясь своей щекой колючек на его давно не бритом лице. Все еще резвясь, Инос спросила:

— Сколько дашь?

— Мою жизнь, — хрипло ответил он.

Это разом ее отрезвило.

— Прости, Рэп! — виновато промолвила Инос и добросовестно прошептала ту тарабарщину, которую на смертном одре сообщил ей отец.

— Ну? — спросила она, выпрямившись.

— Это оно? — уточнил Рэп, глядя на нее снизу вверх.

— Оно, — кивнула Инос. — Сколько шума изза такой ерунды! — пожала она плечами.

Проглотив комок в горле и облизав губы, Рэп опять переспросил:

— Ты уверена?

Теперь и Инос встревожилась.

— Дда, — заверила она. — Это именно то, что передал мне отец.

Рэп молча сидел на стуле и смотрел на свои руки, лежащие на коленях и крепко сжатые в кулаки.

— Рэп? Чтото не так?

— Инос… Это не волшебное слово.

— Это именно то, что передал мне отец, — чуть не плача, повторила Инос. Потом в ней зародилось сомнение: не перепутала ли она «ангу» и «энгип».

Он лишь головой покачал и внезапно встал.

Инос поразило, что фавн стал выше, чем она помнила. Он очень серьезно посмотрел на нее своими серыми глазами и повторил: — Это не волшебное слово, Инос. Услышать одно из них… это, знаешь ли… словно твоя голова взорвалась.

— Но…