Император Единства Владимир Марков Бабкин

И не только из России. «Делегация Маршина» была далеко не единственной. Масса переселенцев и завербованных работников из Франции, Италии, Испании, специалистов в том или ином деле, двигалась в Ромею потоком через Дарданеллы. И пусть это был несравнимый по масштабам с российским поток, но он тоже нарастал.

– Дамы и господа! «Иоланта» прибывает на третий причал!

Маршин обернулся на спешащего служащего порта, который выкрикивал объявление в рупор на русском и греческом языках, и усмехнулся. Да, судя по произношению, служитель лишь вызубрил несколько греческих фраз, даже не особо вникая в их смысл. Однако, сам факт того, что Император Михаил (Второй? Десятый? Первый?) четко обязал всех служащих говорить на двух языках, означал, что многим выпускникам русских гимназий в новой Ромее найдется работа. В конце концов, ведь в «Византии» говорили именно на том, классическом языке, который преподавался в русских гимназиях, а отнюдь не на современном языке Эллады.

«Иоланта» пришвартовалась и на причал был спущен трап, по которому уже пошли первые прибывшие. Пристально разглядывая сходящих на берег, Маршин наконец обнаружил искомую фигуру и двинулся навстречу.

– Ах, милая моя Елена! Я не верю своему счастью! Вы здесь, и я вижу вас!

– Ах, Александр Тимофеевич! Неужели вы вернулись в Россию!!!

– Разве могло быть иначе, моя милая Леночка?

– Столько месяцев!

– Я считал каждый день нашей разлуки!

Пока влюбленные обменивались вздохами, взглядами и комплиментами, вокруг них суетились прибывшие и встречающие, служащие и зеваки, местные и пришлые, крутился, жил и вновь развивался древний город.

Наконец бурная встреча стала более упорядоченной и возлюбленные вновь научились мыслить рационально.

– Как доехала?

– Знаешь, весьма презабавно. Я давно не покидала Москву и проезд через провинцию весьма удивил меня. Столько разговоров о Государе и Государыне, о Ромее и о будущем! Я столько разного слышала, что иной раз даже смешно становилось. Представляешь, на одной из станций какой-то полоумный даже кричал, что Антихрист пришел. Его, понятное дело, жандармы забрали до выяснения, но многие дамы в вагоне напугались.

– Ну, мало ли какие глупости болтают безумцы. Уверен, что в ОКЖ ему прояснят позицию. Как сестра?

Леночка вздохнула:

– Думала повидать ее в Константинополе, но, как оказалось, она отбыла куда-то, а после собирается в Европу. Очень жаль, я надеялась ее увидеть.

– Ну, она же вернется, не так ли? Конечно, у камер-фрейлины много обязанностей при Дворе, но младшую сестру она же должна повидать?

Иволгина кивнула.

– Да. И я соскучилась по ней.

– Только по сестре?

Барышня лукаво взглянула на Маршина.

– Нет, не только…

* * *

ПИСЬМО ИВАНА НИКИТИНА МАТЕРИ. 19 сентября (2 октября) 1917 года.

Дорогая матушка!

Пишу вам это письмо из самого Царьграда, куда определила меня судьба и сам господин граф Суворин. Отучившись в Москве на курсах самого Министерства информации, был направлен я на, как выразился мой прежний начальник, на усиление в Царьград, где как раз создается местное отделение РОСТА.

Проехав всю Россию от Москвы до самого юга, повидал я всякого. Но крепко понял, что ждут мужики перемен и очень они надеются на Государев Манифест о земле. Но, матушка, скажу не таясь, трудно будет дать землю всем. Мало земли под пашню в России, а нераспаханной много, но некому ей заниматься. Нужны переселения, однако ж, разве поедут наши мужики добровольно в новые края? Одна надежда на новую Ромею, говорят, что тут немало земли осталось от осман и можно получить хороший надел. Многие из солдат решили остаться здесь и перевезти свои семьи. И я понимаю их, ведь землю, дом и инвентарь дают прямо сейчас, да и на войну уже вряд ли пошлют, как тут не согласиться-то?

Хотя, землю-то тут всем подряд и не дают. Первыми дают кто георгиевский кавалер или долго воевал на фронте, а остальным уж как получится. Но многие все равно хотят остаться, ведь тут и в самом деле хозяйственный мужик не пропадет.

Город Константинополь, именуемый у нас Царьградом, мне приглянулся. Конечно, много тут восточной дикости, но много живет и православных из греков. Теперь все они подданные нашего Государя. Люди, конечно, особые, к ним некоторый подход нужен, но, уверен, вскорости они все станут такими же русскими православными, как и все мы.

Видел я Собор Святой Софии и крест на нем. Был я даже на площади, когда была коронация наших Государя с Государыней. Было очень много людей и было очень красиво. В сам собор я не попал, но был на площади. Когда запела Государыня свою молитву Богородице, как говорят, даже цари и короли преклонили колено, а весь собор просто упал на колени. Я этого не видел, врать не стану, но на площади многие стали на колени, особливо тогда, когда Государыня запела молитву на греческом наречии. Я не понимал слов, но много из стоявших вокруг греков пели вместе с ней.

Очень жду весточек от вас. Не притесняет ли вас кровопийца Никодим? Дайте знать, я теперь знаю, как найти на него управу.

Кланяюсь земным поклоном.