Император Единства

Золотые двери распахнулись и в огромный зал вышла хозяйка. Заняв свое место, она окинула взглядом склонивших головы или присевших в церемониальном книксене дам. Разумеется, книксен полагалось делать лишь одетым в цивильные платья. Тем же, на ком был военный или гражданский мундир Служения, строгий протокол дворца предписывал ограничиваться лишь поклоном головы во время церемонии приветствия Августейшей особы.

Причем, склонивших голову в зале оказалось намного больше. Впрочем, здесь были не только женщины. Замужние дамы, если позволяли обстоятельства, были приглашены вместе с мужьями, а незамужним дозволялось пригласить с собой кавалера.

Присутствовали так же представители дипломатических миссий, прибывших в Константинополь, а также немалое число представителей мировой прессы, уже полным ходом фотографировавших и снимавших на кинопленку облаченную в мундир генерала Спасения русскую Императрицу.

— Честь в Служении!

И без того звонкий голос Государыни Всероссийской был многократно усилен прекрасной акустикой Зала приемов. Нужно ли говорить, что слитный ответ сотен женских голосов буквально зазвенел в воздухе?

— На благо Отчизны!

Стоически выдержав звуковую ударную волну, Императрица обратилась к собравшимся в зале:

— Дамы и господа! Сегодня, как никогда верна эта форма обращения! Да простят меня уважаемые мужчины, но сегодня именно дамы главные и первые на этом Высочайшем приеме! Приеме в их честь!

Переведя дыхание, Царица продолжила:

— Настала эпоха новых женщин. Смелых, ответственных, героических. Женщин, которые держат в своих руках собственную судьбу. В нашей благословенной Империи все имеют равные права и имеют все возможности, в том числе и в деле Служения нашему Отечеству. И сотни тысяч женщин в России выбрали свой Путь Служения. Медицина, образование, воспитание, наука, техника — вот далеко не полный перечень традиционных и новых занятий для дам в нашей Империи. И, конечно же, воинская и государственная служба.

Маша обвела взглядом зал.

— Сегодня мы чествуем вас, наши героини. Сегодня я буду вручать заслуженные вами награды, пожалованные вам Государем Императором. Ваш подвиг и ваша отвага на поле боя или в лазаретах, явили миру образец непререкаемого мужества и исполнения своего долга. И пусть ваши высокие награды и титулы послужат ответом тем, кто до сих пор сомневается в том, что женщины могут иметь равные права с мужчинами!

Императрица кивнула камер-фрейлине, и поручик Иволгина подала ей первый наградной лист:

— Госпожа подполковник авиации Любовь Галанчикова!..

РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 6 (19) сентября 1917 года.

Что ж, позади официальный обед для монархов и прочих приглашенных Эфрусси, и теперь настало время офигительных историй, поскольку сейчас в Константинополе полным ходом идут дипломатические сражения посредством государственных интриг, заключения официальных и неофициальных союзов, в том числе и сугубо ситуативных. Идет взаимная увлекательная грызня в десятках мест дворца и города. Для того высокая публика и собралась у меня в гостях.

Торг уместен всегда. И тут уж все средства хороши, в том числе иллюзии, блеф, обман, предательство, кидок «партнера» и откровенный удар в спину.

Фактически сегодня начался первый раунд Ялтинской конференции и все прибывшие в Константинополь это прекрасно понимали. И каждый старался застолбить для своей страны наилучшие условия. В том числе и человек, который сейчас сидел в кресле напротив.

— Приветствую вас, уважаемый Мехмед.

— И я приветствую вас, уважаемый Михаил.

— Сигару? Быть может, кальян?

Султан усмехнулся.

— Пожалуй, сигару. Благодарю, вас. Думаю, что кальян не располагает ни к обстановке, ни к серьезности разговора.

— Как пожелаете.

Глава осман раскурил сигару, я же, традиционно набил табаком свою трубку. Пока там Маша изображает Маргариту, в качестве хозяйки бала, я тут в полутени внутренних залов и кабинетов дворца, веду свою, не столь публичную работу.

Впрочем, Маше я откровенно сочувствовал и волновался за нее. Это вам не в кресле сидеть и трубку покуривать, играя в шахматы государственных интриг. Ей всех надо приветствовать, каждой приглашенной уделить внимание, каждую отметить и поощрить хотя бы парой фраз или улыбкой. Хорошо хоть к ее колену не выстроится очередь целующих. Что ж, есть видимо своя ирония судьбы в этом — раз уж нарекли тебя Маргаритой, то будь готова стать Хозяйкой бала.

Иоланда Маргарита Милена Елизавета Романа Мария Савойская.

Давно тебя так никто не называл.

И, конечно же, целовать твое колено я никому не дам, хотя и сам втравил тебя в эту историю.

Впрочем, я отвлекся. Пауза начинала затягиваться, а мой собеседник медлил. И я, раскурив трубку, делаю приглашающий жест.

— Полагаю, что мы можем пропустить светскую часть. Тем более что вам, вероятно, не слишком приятно быть гостем в этом дворце и в этом городе.

— На все воля Аллаха.

Собеседник сделал неопределенный жест, который, очевидно, должен был обозначить смирение.

Киваю.

— Тоже верно. Итак, вы просили о встрече?