Император

Я строго взглянул на барона Штакельберга, а повернувшись к своему другу, улыбнулся ему и подмигнул. В этот момент душа у меня пела. Всё-таки я придумал, как обмануть обстоятельства и организовать себе романтическое свидание с Нинель. Да, именно так звали симпатичную даму, с которой я успел сегодня полюбезничать. Когда она представилась – Нинель Шахова, и назвала свой титул – графиня, я еле удержался от улыбки, мне вспомнилось, что мы вытворяли в спальне с моей женой – графиней Брасовой. Вот бы с этой графиней так покувыркаться. Тогда мой игривый настрой нарушил Кац, но мысль об этой женщине никуда не пропала. А сейчас в процессе разговора я придумал целую многоходовую комбинацию, чтобы всё-таки взять штурмом эту графиню. Продумал, как нейтрализовать Каца. Место, где мой замысел может осуществиться, и тактику, по которой буду действовать. Решил косить под старого солдата, который не знает слов любви, а когда окажусь с графиней наедине, буду действовать, как поручик Ржевский в анекдотах двадцать первого века. Главное, напор и решительность, тогда крепость падёт, ну и, конечно, коньячка побольше. Пока мы шли с бароном и Кацем в Николаевский зал, я продумал и этот вопрос. Решил задействовать в этом деле Первухина. А то что он ходит как привязанный позади меня. Пусть займётся привычным делом – подготовкой поляны для отдыха своего командира. Так как я не привык тянуть с намеченным делом, то, приостановившись, подозвал к себе Первухина и дал ему все нужные поручения. А именно – подготовить в комнате, где меня причесывали, все для секретного разговора с одним из гостей. Дал я инструкцию и своим адъютантам. Их задача была, находясь в Малахитовом зале, никого не допускать в кабинет, где мной будет заниматься доктор. Это женщина – специалист по релаксации. Она будет заниматься принятой в Англии процедурой иглоукалывания. Максим, а тем более Силин впервые услышали слова релаксация и иглоукалывание. Но они поняли слово докторша и то, что пока императора будут лечить, никого не допускать в комнату, где Михаил Второй принимает оздоровительную процедуру. Про себя я усмехнулся над такой интерпретацией естественного желания давно не встречавшегося с женщинами мужика. А ещё подивился своей изобретательности в этом вопросе. Можно сказать, продумываю вопрос удовлетворения своего сексуального желания, как какую-нибудь важную стратегическую операцию.

Этот вопрос отошёл на второй план, когда мы всё-таки дошли до Николаевского зала, и мне пришлось играть роль только что получившего скипетр монарха. Действовать по разработанному бароном Штакельбергом сценарию – произносить речи, обещать биться с супостатом до полной победы и наконец-то принести на Российскую землю спокойствие и процветание. Одним словом, стандартный набор фраз, правда, в моём исполнении они приобрели неожиданный оттенок. А всё почему? Да голова была забита мыслью об охмурении понравившейся мне дамы. О том, как я буду к ней подкатывать, говоря, что я старый солдат, не знающий слов любви. Я так внушил себе эту роль, что невольно вошёл в образ Джигарханяна в кинокомедии «Здравствуйте, я ваша тётя». Но образ тупого солдафона, ставшего царём великой Российской империи, был по душе собравшимся гостям. Особенно французскому послу, да и американскому, в общем-то, тоже. Это чувствовалось по одобрительным улыбкам и усилению гомона среди дипломатов после каждого моего угрожающего высказывания в адрес стран оси. Как я её назвал – ось зла. Меня, в общем-то, устраивало, что союзники в очередной раз убеждались, что в России монархом стал не очень умный человек. Вояка с ограниченным кругозором. Царь, готовый класть своих подданных штабелями, лишь бы удовлетворить свои амбиции великого стратега и освободителя славян. А этому был посвящен значительный кусок моего довольно косноязычного выступления. И закончилась эта речь стандартной фразой, вызвавшей большое удовлетворение присутствующих – война до победного конца. Реакция дипломатических работников из посольств союзников была понятна, а вот почему остальная публика так радовалась, меня удивило. Ведь многие из присутствующих господ знали реальное положение дел, как на фронте, так и в тылу. Понимали, что если война затянется, то это чревато большими неприятностями.