Император

Чтобы как-то обелить себя и объяснить свое, в общем-то, легкомысленное поведение, я с дури пожаловался своему другу на разболевшийся зуб, заявив:

– Что ты хочешь, Кац, – тут зуб разболелся, и я пытался беседой с симпатичной женщиной сбить боль. Сам же понимаешь, не имею я права на таком приёме ходить с перекошенной физиономией. Обязан всем улыбаться, хотя, если прямо сказать, готов разорвать половину присутствующих. Лучше уж прослыть ловеласом, чем злобным психопатом.

Зря я заикнулся о разболевшемся зубе. Кац был верен себе и тут же начал поучать меня, как нужно побороть зубную боль, не пытаясь заигрывать с присутствующими дамами. Которые разнесут сплетни о новом царе по всему Петрограду. Сначала Кац внимательно посмотрел на мою физиономию, а затем сказал:

– Лицо не распухло, а значит, действуем по моему методу. Сейчас идём в соседнее помещение – вон, видишь, дверь, из которой выходят официанты с подносами. Там есть лёд. Вот ты возьмёшь и разотрёшь кубик льда на тыльной стороне ладони в перепонке между большим и указательным пальцем. Зубная боль уменьшится наполовину: стимуляция нервов на этом участке руки блокирует болевые сигналы мозга.

Кац, конечно, был большим специалистом по мозгу и знал многие секреты его функционирования, но меня что-то не прельщала перспектива втирать лёд в свои пальцы. В этом зале дворца и так было не очень тепло, а тут лёд. К тому же никакие зубы у меня не болели, и я предложил другую альтернативу:

– К чёрту твой лед, уже пора идти в Николаевский зал, где будет банкет. Сухой закон отменен, и бокалы уже наверняка стоят на столах. На мой мозг коньяк действует лучше, чем твой лёд. Кстати, ты как главный финансист этого банкета должен знать, каким коньяком будут лечить больной зуб Михаила Второго.

– Каким, каким – самым лучшим из Бадаевских подвалов. Мы с тобой такой даже и не пробовали. Как мне доложил Бунин – ответственный за этот сабантуй, с Бадаевских складов привезли дюжину бутылок сорокалетнего «Мартеля» для самых почётных гостей. Вот и будем лечить твой зуб этим коньяком.

Кац на секунду примолк, обдумывая какую-то мысль, а потом выдал своё очередное откровение, связанное с человеческим организмом:

– Михась, на всякий случай будь осторожней с этим пойлом. Чёрт знает, что можно ожидать от этого коньяка. Всё-таки сорок лет – это не шуточки, и мы таких выдержанных напитков не пробовали. Конечно, за такой срок сивушные масла должны исчезнуть, но кто его знает, что за это время могло в этом «Мартеле» появиться. Так что если так получится, что ты перепил до головокружения, то положи руку на что-нибудь устойчивое. Часть внутреннего уха, которая отвечает за равновесие – купула, – плавает в жидкости, которая имеет ту же плотность, что и кровь. Алкоголь разбавляет кровь в купуле, она становится менее плотной и поднимается, «одурачивая» мозг. Тактильные ощущения руки дают ему другое впечатление, и мир встаёт на своё место. Причём ощущения именно от руки: впечатления от того, что ногами ты стоишь на твёрдой поверхности, недостаточно.

Наверное, Кац и дальше бы рассуждал о периферийных нервных окончаниях и как, воздействуя на них, можно обмануть мозг, но протиснувшись между Максимом и Силиным, к нам подошел барон Штакельберг. Он весьма почтительно, обращаясь ко мне, произнёс:

– Ваше величество, извините, что прерываю вашу беседу с господином Джонсоном, но уже всё готово, и в Николаевском зале вас с нетерпением ожидают.

Хотя у меня уже практически прошло самовнушение делать всё, что предлагает барон Штакельберг, но эти слова совпали и с моим желанием. Глядишь, на этом банкете ещё раз удастся переговорить с понравившейся мне дамой. По протоколу обер-церемониймейстера никаких танцев, в которых я должен был принять участие, не предвиделось. В связи с отсутствием императрицы этот пункт был исключён из программы праздника. А значит, не получится пригласить понравившуюся мне милашку на тур вальса, но, глядишь, всё-таки удастся хотя бы на минуту остаться с этой дамой наедине. А уж там я, как истинный фронтовик, не оплошаю и приглашу эту даму на собеседование в Гатчину – допустим, по поводу помощи бедным сиротам. А то, что у неё есть муж, это, может быть, и хорошо, тем более такой прохиндей. Вон как быстро свинтил, чтобы не мешать своей жене любезничать с новым императором. Гнилой генерал – наверняка думает сделать карьеру, закрыв глаза на шашни своей жены с императором. Противно, конечно, но сейчас практически все тыловые крысы такие. На всё готовы, лишь бы обеспечить себе любимому беззаботное существование. Честь и чувство долга отсутствуют, вот и профукала такая элита Россию. Не зря большевики их зачистили.

Вот о чём я задумался, когда барон предложил пройти в Николаевский зал. Не знаю, какая мысль владела в этот момент Кацем, но он первый отреагировал на слова обер-церемониймейстера, сказав:

– Уважаемый барон, государь неважно себя чувствует – разболелись старые раны, полученные на фронте. Нужно каким-то образом сократить оставшиеся мероприятия.