Иммигрант

Мы поднялись наверх, подошли к двери, она оказалась закрыта снаружи. Дверь была стеклянная, как и вся витрина, разбить её не составило бы нам труда, но мы решили, что раз уж нам заплатили, работу нужно сделать, а потом найдём, как отсюда выбраться. Мы вшестером сели возле витрины, смотря сквозь неё на ночную, слабо освещённую улицу, и закурили, сбивая пепел в кружку, которую Олег взял со стола продавца, высыпав предварительно из неё ручки и карандаши на стол. Докурив, мы спустились вниз и принялись за дело. При тусклом свете, в закрытом, да ещё подвальном помещении, без достаточного кислорода, в духоте, обливаясь потом и практически на ощупь мы перебирали и развешивали эти вещи. Смеялись, шутили, на перекур больше не поднимались, желая закончить побыстрей. Как мы ни старались, но закончить начатое мы смогли только к 6-ти утра. Ровно в шесть открылась входная дверь, зазвенел колокольчик, и пакистанец стоял уже внизу и принимал работу. Он прекрасно знал объём работы, какое количество человек её сможет сделать и за какое время. Плюс-минус час, но скорее плюс, чем минус, так как мы, как говорится, трудились не покладая рук. Олег при своём «рвении» к работе больше ковырялся в вещах, меряя то одно, то другое (в основном это были женские вещи), смеша нас до слёз. Я вешал всё подряд, не перебирая, Андрюха всё время юморил, матюкая пакистанца и также копаясь в вещах, вешая их без разбора, а вот его брат Сергей вместе с Юджином и Сергеем К уже делали работу как положено — скрупулезно и быстро, — поэтому мы и успели к шести часам утра.

На улице уже светало, было тихое свежее утро. Мы вылезли из подвала и вышли из магазина, прищуривая глаза от яркого дневного света, вдохнули свежий утренний воздух и, дружно закурив, пошли домой отсыпаться. Примерно через десять дней ребята нашли себе жильё и, оставив мне часть суммы за квартиру, переехали. Но мы всё также продолжали видеться и проводить свободное время вместе.

Глава 24. Антикварная лавка

Прогуливаясь как-то вдоль улицы Rue du Lombard, я зашёл в антикварную лавку, в которой была уйма всякого подержанного старья и барахла. Только местами, как мне казалось, под стеклом, лежали стоящие антикварные предметы. Хозяина этой лавки звали Виктор. Он был русским, высокого роста, крупного телосложения, лет семидесяти, седой, немного сутулый, с огромными, как кувалды, кулаками и хитрым опытно-пронизывающим насквозь взглядом. Он всегда носил один и тот же твидовый пиджак с кожаными потёртыми заплатками на локтях. Каждый раз, когда я заходил, чтобы поковыряться в барахле, его никогда не было на месте. Он закрывался в своей каморке и сидел там днями, изредка выходя, когда кто-то из посетителей и в самом деле собирался что-то приобрести или когда его «постояльцы» приносили ему ворованные вещи. Он всё мониторил из своей каморки. Заходил я в последнее время довольно часто, так как жил практически напротив магазина. Также и в этот раз, его опять не было на месте, но он всегда знал, что кто-то в лавке, так как звонкий колокольчик, висевший на двери, уже оповестил его об очередном посетителе или ротозее. Виктора, наверное, знали все эмигранты, беженцы и нелегалы, проживающие в Брюсселе. Он был не против поживиться свеже-украденными вещами, которые всегда выторговывал за копейки, в основном у наркоманов, которым деньги нужны всегда и желательно побыстрей, а сумма уже не играла для них особого значения.

— А, это опять ты, бездельничаешь, как обычно?! — спросил Виктор, выходя и закрывая на ключ дверь своей каморки, которая находилась в конце комнаты и из-за всякого старья, набросанного сверху, её практически не было видно.

— Да, — сказал я, разглядывая старинные монеты и не обращая на него никакого внимания.

— Ты всё также не воруешь? — спросил Виктор, слегка улыбаясь и, опустив очки на край носа, посмотрел на меня исподлобья.

— Нет! Я не голодаю, чтобы воровать. На жизнь мне хватает.

— Ну-ну… — ухмыльнулся Вик (так мы его называли между собой) и, достав из-под стекла новую коллекцию старинных монет, протянул мне.

— Вот, посмотри. На днях приобрёл.

Ценников в магазине не было, но я примерно имел представление о дороговизне некоторых экземпляров, находившихся в лавке. Как, например, и эти старинные монеты, которые дал мне посмотреть Вик и которые сразу привлекли моё внимание, как только я зашёл в лавку. Это были монеты Российской империи XIX века, с выбитым двуглавым орлом на одной стороне, а на другой была надпись «Рубль» и год — 1861.

— Может, есть непыльная работёнка для меня? — спросил я Виктора.

Вик посмотрел на меня и, глубоко вздохнув, сказал:

— Есть, Роберт, но не про вашу честь. Ты же сам знаешь, мой контингент — воры да мошенники.

— Знаю, — сказал я, улыбаясь, — а ещё знаю, что у вас большие связи и при желании можно было бы что-то найти. Не так ли?