Иммигрант

И бросил недопитую банку пива в полицейских, которые ехали сзади и, по-видимому, не спешили нас догонять. Я оглянулся и увидел, как летела брошенная Яврюхой банка, а с неё на лету выливалось пиво, всё происходило, как в замедленной съёмке. Я решил его поддержать и бросил следом ещё одну, а за мной и Петя. Полицейские приостановились на секунду, подождав, пока банки упадут на землю, затем продолжили «погоню». Так как основную часть дороги занимала брусчатка, мы старались бежать только по ней. Полицейские какое-то время следовали за нами по пешеходной дорожке, в какой-то момент, по-видимому, она закончилась и они свернули и поехали своей дорогой, а мы уже бежали и не замечали, едут они следом или нет. Так мы не спеша и добежали до железнодорожного вокзала. Поезд подошёл буквально через пять минут, мы зашли уже в обычный вагон эконом-класса, где ехали в основном студенты. И так как весь вагон был полон, сели возле столика, за которым уже сидела молодая пара. Яврюха выставил всё, что было в пакете, на стол: пиво, чипсы, орешки, сушеные колбасы… и предложил нашим попутчикам. Молодой парень напротив с удовольствием взял банку пива, его девушка угощалась орешками и чипсами. Мы ехали и вспоминали прошедший день, при этом весело и громко смеясь на весь вагон, что вызывало позитивное настроение и улыбки у окружающей нас молодёжи. Через несколько минут к нам подошёл контролёр и попросил билеты. Это был высокий, толстый, чернокожий парень лет двадцати шести, с круглыми маленькими очками на носу и аккуратно выбритой бородкой. Яврюха, как самый разговорчивый, в этот момент попросту сделал вид, что ничего не понимает, и продолжал пить пиво и смотреть в окно, при этом еле-еле сдерживая смех. Петя поступил точно так же, остался только я, сидящий прямо возле прохода. Я посмотрел на контролёра и, ничего не говоря, просто развёл руками. Он вытащил из кармана какие-то квитанции и начал их заполнять, на что молодёжь, сидевшая за нашим столом, начала что-то шутливо говорить ему. К ним присоединились и другие студенты, выкрикивая из разных точек вагона непонятные мне фразы. Контролёр даже опешил, но потом сказал:

— Окей, окей! Так как и в самом деле канун Рождества, я не буду вам выписывать штраф и высаживать из поезда, а вот пиво попрошу спрятать, — сказал он, улыбаясь.

Весь вагон и мы в том числе начали ему аплодировать. Он уходил с гордым и самодовольным лицом «Верховного судьи», совершившего правосудие. Поздно вечером мы вернулись в лагерь, где возле ворот, как и ожидали, уже дежурил Ватруха.

Глава 17. Новый год и прощание с Яврюхой

Спустя несколько дней, вечером, прогулявшись, как обычно, по улице Красных фонарей, мы решили зайти в бар и потратить остававшиеся у Яврюхи ещё с Голландии деньги. Нам хватило купить каждому по стакану пива, уходить не хотелось и я купил ещё, а за мной и Петя решил раскошелиться. Мы, как обычно, пили, громко разговаривали и смеялись. Это был канун Нового года. К нам подошёл бармен, по-видимому, он же являлся и хозяином этого маленького бара, узнав, где мы проживаем, вынес большой картонный ящик со старыминовогодними украшениями и предложил нам отнести его в лагерь — всё там разукрасить. Мы вышли обратно на улицу уже подшофе, открыли там ящик, в котором были разноцветные шары, бусы, гирлянды и всякая новогодняя всячина. Яврюха сразу напялил на себя красные и зелёные бусы, сказав при этом:

— Давайте наряжаться! Новый год на носу! — до нового года, к слову, оставалось ещё два дня.

Я тоже решил поддержать эту бредовую идею и надел на себя белые и жёлтые бусы. Петя же, после того как мы его с Яврюхой нарядили, выглядел, как новогодняя ёлка. Сверху на его шапку с четырёх сторон мы прикрепили по шарику, плечи и шею обвешали бусами, в боковые и задние карманы джинс засунули разноцветную мишуру, а к шнуркам на кроссовках привязали маленькие колокольчики. Петя был в хорошем расположении духа, поэтому ему было абсолютно всё равно, что на него вешают. Это была феерическая картина Пети Киевского и его легендарной беззубой улыбки, не сходящей с его лица, плюс ещё все украшения, которые переливались от фонарного света и звенели на ходу. Продолжая рыться в ящике, Яврюха откопал вязаную разноцветную шапку, вероятно, с какого-то гнома, и сразу же натянул её на голову. Мы всю дорогу шли и умирали со смеху, стоило только опять взглянуть на Петю, как новая волна смеха накатывала ещё сильнее. Но так как, гуляя по улицам вечернего предновогоднего города, мы были не одни, то все прохожие, глядя на нас с Яврюхой, и на Петю, конечно же, также начинали непроизвольно улыбаться и даже смеяться. На протяжении всего пути Яврюха продолжал заглядывать в рестораны и спрашивать про работу, что выглядело невероятно смешно и нелепо, и казалось, что в таком виде шансов у него точно нет. Как вдруг он выбежал безумно довольный из одного очень хорошего ресторана (мы уже знали их все наизусть), снял свою шапку и начал её подбрасывать и кричать:

— Ура! Меня взяли на работу! Завтра начинаю!