Иммигрант

В один из субботних дней я проснулся рано. В комнате из-за солнечного света, который отражался от белого потолка, как от зеркала, и разливался повсюду мерцающими бликами, было очень светло. Настроение сразу поднималось и хотелось идти гулять. Я вышел на канал, людей по выходным дням было очень мало и работы, соответственно, тоже, но тем не менее всегда можно было заработать очередные 20–30 долларов. По выходным дням, как я заметил, приходили или подъезжали в основном пожилые люди, которым надо было что-то поднести, занести, побелить или покрасить. В большинстве своём они были непривередливые, и работы всегда было немного — так, по мелочи. После плотного завтрака и чашечки кофе, стоя под утренним солнцем и вдыхая прохладный, влажный воздух с канала, я закурил. Пусть даже я и не был заядлым курильщиком, но сигареты у меня были всегда; я покупал пачку бельгийских, ароматных сигарет и мог курить её почти месяц, примерно по одной сигарете в день, а также по настроению. Стоя в ароматном дыму и смотря на блики на воде, я даже не заметил, как ко мне подошла пожилая женщина, лишь мгновением позже боковым зрением я увидел, как она стояла рядом и внимательно смотрела на меня, при этом сдержанно улыбаясь. Я повернулся и рассмотрел её уже как следует, а она меня. Ей было лет семьдесят, невысокого роста, по-европейски, очень опрятно одета, седые волосы у неё были аккуратно уложены, на шее в несколько слоёв, покрывая ворот кашемирового пальто, лежал сиреневый шарф. На груди была приколота брошь, которая ярко играла на солнце.

— Здравствуйте, — сказала она вежливо, — прошу прощения, вы, как мне кажется, разговариваете на русском языке?!

— Здравствуйте, — поздоровался я с той же вежливостью, — да, говорю.

— Вы не могли бы мне помочь? Я ищу высокого человека, как вы, который помог бы мне снять шторы, а то я не могу до них дотянуться. Они запылились со временем, и я хотела бы их постирать. Я хорошо вам заплачу за такую работу! — сказала она, улыбаясь.

— Я достаточно высокий, чтобы вам помочь? — поинтересовался я.

— Если вам не сложно?!

— Нет, не сложно.

— Тогда пойдёмте, молодой человек, я здесь недалеко живу, — Вас как зовут? — спросила она, когда мы шли вдоль канала.

— Роберт, — ответил я.

— А меня Анастасия Павловна. Будем знакомы, — представилась она и протянула руку в сиреневой бархатной перчатке.

Шли мы недолго, минут десять; подошли на вид к старинному, фундаментальному, четырёхэтажному зданию с медным, позеленевшим куполом сверху. В доме был один центральный вход с массивными коваными, железными дверьми. Внизу была большая лестничная площадка, выложенная уже изрядно потёртым паркетом, а по кругу тянулась широкая винтовая лестница с массивными тёмно-коричневыми деревянными перилами. На каждом этаже, располагались по две квартиры. Дом был не новый, но состояние его было потрясающее. Все старые дома в Европе, которые строились около ста лет назад или больше, если за ними ещё и ухаживали, выглядели гораздо лучше и добротней, чем новые. Я бы отнёс его к концу XIX века. «Такие дома простоят ещё лет триста», — подумал я, закрывая за Анастасией Павловной тяжёлую железную дверь. Мы поднялись на второй этаж и зашли в квартиру.

— Можете не снимать обувь, — сказала Анастасия Павловна, — проходите в зал, пожалуйста, а я приготовлю чай. Вы пьёте чай, Роберт?

— Да! — кивнул я в ответ.

Пройдя по длинному тёмному коридору, я зашёл в просторную светлую комнату с высокими потолками с лепниной и уже не новыми потёртыми коврами с узорами, лежащими на полу.

На стенах висели картины, обрамлённые массивными рамами, окрашенные в позолоту. В центре комнаты, у стены, гармонично вписывался камин, а рядом с камином стояло пианино.

Анастасия Павловна принесла чай в красивой посуде — по виду старинный, антикварный фарфор — и поставила на столик возле телевизора. Окна в квартире и в самом деле были очень высокие и добраться до верха даже мне при моём росте было бы сложно.

— Мне понадобится лестница, — обратился я к ней.

— У меня есть стремянка в кладовой комнате, с ней вы справитесь. Мой сын примерно вашего роста, он снимал мне шторы в прошлом году. Просто сейчас он проживает в Швейцарии с семьёй, и приезжают они только на Рождество. И то не на каждое, — сказала она грустным голосом, после чего сменила тему: — Присаживайтесь, Роберт! Возьмите чай и давайте немного поговорим.

Я подошёл к столику, налил чай и положил в него тонко нарезанный ломтик лимона и два кубика сахара.

— Расскажите о себе, Роберт! — сказала она после того, как я присел в большое комфортное кресло.

Секунду поразмыслив, я понял, что рассказывать легенду такой женщине было бы неуместно, даже глупо. И я рассказал ей всё о себе без утайки. Она слушала очень внимательно. После того как я закончил, она спросила:

— Вы хотели бы остаться в Бельгии навсегда?

— Да! — сказал я, не раздумывая, — Бельгия мне нравится!

Она улыбнулась и ответила:

— Но хочу вас уверить, что здесь тоже не всё так гладко, как вы думаете…

Не дав ей договорить и перебив, я сказал: