Иммигрант

Хозяин был невысокого роста, лет тридцати пяти, немного полноват, с пышными усами под носом. У него уже было трое детей. «Наверное, это не предел», — думал я, узнав его чуточку получше. Частенько после обеда, когда мы выходили разносить рекламу, которую индиец развозил по углам кварталов и оставлял там в ящиках, я видел, как некоторые из нашей компании, вместо того чтобы разносить как положено, брали целый ящик лифлетов, заносили и оставляли его за дверью в подъезде апартаментов, или постепенно на ходу выбрасывали в мусорные урны, гуляя потом налегке. Мне же, наверное, совесть не позволяла так поступать, поэтому я гулял и не спеша делал свою работу. Руслан был, вероятно, таких же взглядов, как и я, поэтому составлял мне компанию. Проработал я там недолго, всего лишь две недели. За первую неделю индус нам не заплатил, сказав, что потом заплатит сразу за две недели. Прошло две недели. В это время я сидел и ужинал, когда в столовую зашёл Руслан и сказал, что ему только что позвонил индус и сообщил, что денег нет и зарплаты, соответственно, не будет. Руслан у него был как доверенное лицо, к тому же он неплохо говорил по-английски. Мне показалось странным, что Руслан его даже оправдывал:

— Что мы можем сделать? Ведь ему самому (индусу) не заплатили, откуда он возьмет деньги?

Вероятно, Руслан был очень наивным и доверчивым человеком. За столом сидело ещё несколько человек, работавших с нами вместе, они стали возмущаться, кричать… я встал и пошёл к себе, не сказав ни слова.

Рано утром, запрыгнув в трамвай, я направился к месту нашей работы. В магазине никого не было, на дверях висел навесной замок. Перейдя через дорогу и сев на пустой ящик, стоявший между двух киосков, я стал ждать. Это была, конечно же, не потребность в деньгах, скорее, принцип. Я никогда никому не позволял так по-свински поступать с собой. И если кто-то принимал это как должное, то я всегда пытался восстановить справедливость. Как и в этот раз. Я решил, что буду ждать до вечера, и если он не придёт, то попробую ещё и завтра.

После обеда подъехала знакомая машина, индус вышел и направился к магазину. Шёл он, улыбаясь и напевая свои мелодии. «Да… — промелькнуло в голове, — так весело человек не выглядит, когда ему не платят за работу». Я быстро перебежал через дорогу и пошёл прямо на него, делая вид агрессивно настроенного человека, при этом сжимая кулаки так, чтоб он это видел. Бить, конечно же, я его не собирался, но за ворот поднять и потрясти мог. При виде меня он поменялся в лице, весёлость ушла мгновенно. Он приостановился и начал быстро озираться по сторонам, видимо, хотел бежать, но было уже поздно, я был слишком близко. Не доходя буквально трёх шагов до него, я увидел, как он трясущимися руками залез в карман и вытащил целую пачку купюр. Я подошёл вплотную. Он смотрел на меня снизу вверх испуганными чёрными глазами и, не говоря ни слова, отсчитал то, что было моим по праву. В это мгновенье у меня появилось огромное желание дать ему в морду за его поступок, но вокруг проходило слишком много людей, и я не стал этого делать. Всё происходило молча, без слов. Я развернулся, сунул деньги в карман и пошёл на остановку трамвая. Так я вернул свои двести долларов, пусть даже и таким способом, меня это устраивало, не считая мобильника, который я забрал у Миши. Вот только сотня Армена осталась ему на «чай», но меня это никак не тревожило, так как он хотя бы часть её, но определённо успел отработать, ходя по нашей комнате и прося всех шумящих соблюдать тишину, а курильщиков несколько раз выводил в коридор.