Имидж напрокат

– Не думаю, что известие сильно вас обеспокоит, но должен сообщить: одна из медсестер, работавших в СПА-корпусе, умерла.

– На рабочем месте? – напрягся Валерий. – Только комиссий и проверок мне не хватает для полного счастья.

– Нет. Она покончила жизнь самоубийством в парке клиники. Предположительно выпила чай с каким-то лекарством. В сумочке нашли записку. – Костин вынул айфон и прочитал: «В моей смерти прошу никого не винить. Ксения Михайлова».

Галина Михайловна запричитала:

– Вот глупая женщина! И о чем только она думала! Надо же, отравилась… Теперь у Валерия неприятности стартуют. Эгоизм бабы поражает. Ну решила ты свести счеты с жизнью, ладно, это твое дело. Но зачем окружающих покоя лишать, именно в парке клиники суицид устраивать? Ступай домой и травись сколько душе угодно.

– На этой прекрасной ноте мы прервемся, – мрачно произнес Костин. – Борис, не уезжайте из Москвы.

– Я арестован? – с вызовом спросил парень.

– Нет, – покачал головой Володя, – мы с Лампой не имеем права никого задерживать. Но полковник Федор Иванович Лукьянов, которому я отослал аудиозапись нашей беседы, имеет такие полномочия. Вам с Надеждой Борисовной следует отправиться к себе – Федор Иванович уже едет к вам.

Сестра Милова вскочила и убежала. Борис кинулся за матерью. Бабушка поспешила за дочкой и внуком.

– Что теперь будет с нами? – спросила Анжелика.

Валерий Борисович встал, подошел к креслу, в котором тряслась невеста, и присел перед ней на корточки.

– Мы ни при чем. Да, Борис мой племянник, и это неприятно. Но подонок мне не сын. К тому же ему давно стукнуло восемнадцать, он сам отвечает за свои поступки. Конечно, ничего веселого в ближайшие дни ждать не приходится. Нам в полиции будут задавать разные вопросы, но есть адвокат. Ни ты, ни я ничего дурного не совершали. Более того, ты вообще жертва, гаденыш планировал убить именно тебя. Родственники погибшей тетки потребуют материальной компенсации. Пусть подают в суд. Мы не в США живем, где за пролитый на себя в харчевне горячий кофе целое состояние можно получить. В России суды вместо «лимонов» мелкие ягоды присуждают. Разинули рот на двадцать моих миллионов? Достанется попрошайкам максимум двести тысяч. Рублей.

– Любимый, – всхлипнула Лика, – ты, как всегда, прав. Ты такой умный!

Костин кашлянул. Владелец медцентра перестал ворковать с девушкой и встал.

– Спасибо огромное, вы профессионалы высокого класса. Сейчас же отдам распоряжение банку, чтобы с моего счета сняли сумму в оплату ваших услуг. С удовольствием порекомендую вас своим знакомым. Вы просто молодцы, в пять минут разобрались со всеми загадками.

– Лампа еще останется в больнице, – сказал Володя, – ей подлечиться надо.

– Конечно, – кивнул Милов, – сколько пожелаете.

Вовка потянул меня за рукав.

– Пошли, пусть жених с невестой наконец останутся наедине.

Мы с Костиным опять спустились в кафе и около часа обсуждали текущие дела. Потом я отправилась в палату, приняла душ, вернулась в спальню и вскрикнула.

Глава 31

Посреди комнаты стояла Надежда.

– Тише, тише, – зашептала она, – не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел.

– Вас уже заметили на посту, – переводя дух, возразила я. – Ведь идя по коридору, невозможно не попасться на глаза дежурной медсестре и больным. Не лучшая идея пытаться сохранить инкогнито в таких обстоятельствах.

– Находись вы в любой другой палате, я бы вас попросила ко мне домой прийти, – прошептала Надежда. – Хотя нет, сейчас там мама Боречку утешает. Но зачем мы ерунду обсуждаем? Меня ни одна душа не заметила, потому что я воспользовалась спецлестницей.

– Чем? – не поняла я.

Надежда прижала руки к груди.

– Во всех больницах умирают люди. Чаще всего в реанимации, в обычном отделении редко, но все равно это бывает. Чтобы не транспортировать труп на глазах у пациентов, не пугать больных и их родственников, в клинике предусмотрен особый выход и спецлифт. Попасть к нему можно из небольшого предбанника в вашей палате.

– Ну и ну, – пробормотала я, – отлично.

Надежда открыла дверь и поманила меня рукой. Мы вошли в квадратное пятиметровое пространство.

– Слева, как вы знаете, дверь в санузел, – пустилась в объяснения моя гостья, – справа – собственно в палату, там выход в коридор, сейчас он закрыт.

– И где лестница с лифтом? – не сообразила я.

Надежда Борисовна показала на большой плакат, на котором улыбалась во все свои коронки пожилая дама, предлагающая пить витамины.

– Выход туда прикрыт этой красотой.

Сестра Валерия пошарила рукой по стене, реклама уехала в сторону, и я увидела еще одну дверь. Надежда толкнула ее, открылись площадка, лестница, и стало видно закрытый лифт. Меня охватило возмущение.

– Вот здорово! Значит, в любую минуту кто-то может сюда войти? Выплываю я голая из ванной и – натыкаюсь на постороннего человека… Отличные условия! И предположить нельзя, что в коммерческом медцентре есть такая «роскошь». Еще никто из пациентов скандал не закатил?

Надежда Борисовна сгорбилась.