Имя приказано забыть

В марш вышли сразу, только поправив тяжелые рюкзаки за плечами. Первыми пошли люди Обейды – пара разведчиков, за ними остальные. Американцы вместе с Абу Обейдой заняли места в середине отряда, при этом боевики с явным неодобрением посматривали на Клер Такуа, идущую налегке, если не считать большой палки, которую выломал ей в лесу Дэвид, чтобы было на что опираться при необходимости, как на посох.

– Я двух человек уже выслал вперед, для соединения со второй группой, – сообщил йеменец. – Они проверят тропу. Хотя дорога должна быть и без того безопасна.

– Долго нам идти?

– Практически до рассвета. В пути сделаем два коротких привала.

Втянувшись в ритм марша днем, американцы никак не могли привыкнуть к ночному маршу через заросли и камни. И приходилось очень стараться, чтобы не отстать от тренированных наемников Обейды. За час дошли до второго прохода, соединяющего основное ущелье уже с новым.

– Здесь отдыхаем, – распорядился Обейда, усаживаясь на камень.

И что-то сказал своему человеку. Тот сделал знак другому, и пара разведчиков, понимая свои обязанности с полуслова, двинулась назад, чтобы организовать охранение на случай возможного преследования.

– Я бы на месте китайцев, – предположил капитан Дэн, – пошел бы не по следу, а по склонам с двух сторон. Так легче вести контроль, оставаясь невидимым.

– Я согласен с тобой, – сказал Обейда. – Но в здешней обстановке охранение следует выставлять даже в небе над головой, но и это не спасет, если что… Ночью по склону китайцы не пройдут. Слишком круто. И отдыхать мы собираемся не слишком долго. Не успеют ничего предпринять.

– А это что? – спросил капитан, показывая на один из склонов, где вдалеке светились две зеленые точки.

Абу Обейда присматривался к темноте долго и с напряжением. Точки смотрели прямо на них. Потом на мгновение погасли. Один раз, второй, третий, и снова уставились…

– Птица, – сказал йеменец. – Бинокли не мигают. Здесь много птиц. И все больше хищные. Как на столько хищников добычи хватает?

2

В течение рабочего дня вся аппаратура была установлена. Что необходимо было замаскировать, было замаскировано с предельной тщательностью. И даже «жучок» подслушивающей аппаратуры был успешно пристроен в комнате, отведенной под жилье доктору Шинкуа, хотя откровенной необходимости в таком действии не было, поскольку беседовать в своей комнате, особенно в первое время, доктор мог только лишь с майором Яблочкиным. На визит немногочисленных сослуживцев, с которыми китаец мог бы сблизиться в первые же дни работы и которые решили бы вдруг навестить его в офицерском общежитии, надежды было мало, поскольку дома, где жили сотрудники, находились в достаточном отдалении, и не каждому хочется тратить время на подобные прогулки без необходимости. Да и разговор с сослуживцами едва ли смог бы представлять интерес. А посторонние в военный городок попасть практически не могли. Тем не менее самоактивирующийся на голос «жучок» установили.

– Мы так, кстати, однажды попали в историю, – посетовал капитан Сергеев. – Поставили одному товарищу «жучок». Тоже – слово скажешь, он включается, и запись начинается автоматически. Кто ж знал, что этот тип испанский язык чуть не круглые сутки учит. И слова, заучивая, без конца вслух повторяет. Каждое слово помногу раз. Весь запас пленки за несколько часов извели, у «жучка» аккумулятор сел почти полностью, а тут к объекту гость пожаловал. И разговор пошел, который нам записать следовало. Только на начало разговора аккумулятора и хватило. Ох, и взгрели нас за это. С тех пор испанский язык для меня хуже китайского.

– Будем надеяться, что доктор Шинкуа не будет изучать испанский язык, – в последний раз оглядывая комнату доктора, сказал Яблочкин, – он его и без того слегка знает, хотя и хуже китайского… Вроде бы все на месте?..

– А с попугаями он говорить не будет? Или сами попугаи болтать начнут, – все же беспокоился Сергеев – «жучок» был установлен в днище клетки, поскольку вся мебель в тесноватой комнате состояла из кровати, стола, пары стульев, встроенного в стену шкафа, электрического чайника и трехпрограммного радиоприемника на подоконнике. Радиоприемник капитан Сергеев, поковыряв отверткой, «сломал», чтобы тот не тратил заряд аккумулятора «жучка».

– Попугаи… – Яблочкин задумался, похоже, о чем-то своем. – Попугаи болтать любят. Клетка красивая. Произведение искусства, а не клетка!

Он постучал по тонким металлическим прутьям ногтями. Попугаи не отреагировали и только глаза на майора скосили. На разговор не напрашивались и болтливости не проявляли. Майор и красивые резные ножки, на которых стояла клетка, как избушка Бабы яги, потрогал руками – прочные, основательные, и составленную из многих резных частей крышу тоже потрогал. Клетка прочная и просторная, в такой дракона держать можно, не то что попугаев.

– Попугаи… – Яблочкин задумался снова, и почесал затылок, словно хотел что-то вспомнить.