Имя Кати

– Да! Между прочим, она мне приснилась, как Менделееву, – у Кати в глазах блеснули слёзы. – Послушай. Нужно сопоставить базу основной городской навигации с базой физических адресов, подключённых к маршрутизатору. Например, к маршрутизатору в этом Макдаке. Тогда мы получим список адресов, не зарегистрированных в городской системе. Так? А почему они не зарегистрированы? Потому что – ну как вариант – это перебитые незаконным образом номера. Если, конечно, исключить спецслужбы.

– Я уже потерял мысль. Тараторишь, как плохая реклама. Ты мне скажи. Доступ к этим базам… он у всех есть?

– У меня есть, – Катя сложила руки на груди.

– Нелегально, да?

– Легально… Шмегально! В твоей вонючей конторе каждая уборщица может получить доступ к чему угодно. Все клиентские данные лежат как на блюдечке. Кстати, о блюдечках. Знаешь, что роботы приносят в гостиничный номер Шейлы Джонсон?

– Это актриса?

– Актриса! Я тоже была бы актрисой, если б ты меня не устроил в вонючий…

– Ладно, – Ани поднялся. – Идём домой. Доела?

Катя тоже встала и облизала соль с пальцев.

– Я иду к роботу. Если вдруг что – в первую очередь найми адвоката. Окей?

Катя вышла из-за стола и направилась к столикам у парапета. Ани взглянул туда, но разглядеть сидящих ему мешало солнце, пробивающееся в окна. Он увидел только силуэты.

– Постой, – он схватил сестру за рукав, – зачем тебе целый робот?

– Будет кофе в постель носить. Что за вопрос вообще?

– Мы же не пьём кофе. Мы не можем позволить себе кофе.

– И не сможем позволить никогда, если ты продолжишь мной командовать.

– Тебе не хватает денег?

– Мне в наследство достался только старший брат, – сказала Катя. Тихо, но с какой-то странной злобой. Ани никогда не слышал, чтобы она говорила таким голосом. – Отпусти руку, или я закричу.

Ани знал, что она и правда закричит. Катя никогда не стеснялась. В кого она была такой? Родители – Ани хорошо помнил времена, когда они ещё были живы, – удивлялись. Из всей семьи только Катя считала деликатность качеством полезным, но необязательным – чем-то вроде подтяжек. Ани отпустил руку. Катя ушла к столикам у парапета.

Ани плюхнулся обратно на диванчик и стал краем глаза следить за сестрой. Он нащупал на сиденье куртки, чтобы в случае чего быстро схватить и убежать, но почувствовал себя глупо: можно ли вообще незаметно убежать из Макдональдса? Кругом камеры. Наверняка и охрана есть. Он отложил куртки – они были ещё влажными от недавно прошедшего дождя. Это в Макдональдсах всегда хорошая погода, а в Москве уже октябрь.

Он почувствовал себя человеком, который ищет потерявшегося ребёнка в огромном офисном здании. Куда идти – непонятно. Он больше не мог приказывать сестре. Он не мог её переспорить. Не мог её уговорить. Куда бы он ни повернулся, за поворотом был пустой коридор, но не было его сестрёнки. По крайней мере, её прежней. Новая Катя говорила незнакомым голосом незнакомые слова. Управлять ей было не проще, чем машиной без автопилота. Чуть тронул педаль – она взрыкивала, рвала с места и грозила врезаться в бетонную стену.

«Адвоката найми, – подумал он. – Совсем свихнулась. Что я ему скажу, этому адвокату? Где я его возьму? Ещё немного, и связывать меня с этой барышней будет только фамилия».

И имя, кстати. «Ани» – старший брат по-японски. Это прозвище приклеилось к нему благодаря Кате. Друзья вслед за ней тоже стали звать его Ани. Потом и коллеги. И все остальные. Потом выяснилось, что правильно говорить «онии-чан», но было поздно. Сам он иногда забывал, кто он на самом деле: Андрей или, может быть, Антон. Когда у тебя младшая сестра, из которой искры летят, ничего не успеваешь, кроме как заботиться о ней. Не успеваешь заметить, как она перекраивает тебя под себя и даже даёт тебе имя. Он не противился – до тех пор, пока Катя, пусть брыкаясь и ругаясь, но шла намеченным путём. Старшая школа и первая работа. Если закрыть глаза на дурацкую подростковую мечту стать актрисой, она вставала на ноги. И пусть на ногах ядовито-зелёные сапожки, это пройдёт с возрастом. Если, конечно, Катя благополучно повзрослеет…

Катя вернулась.

Ани подскочил.

– Ну что?

Катя была озадачена. Она села за стол, стала подбирать соль от жареной картошки пальцем и слизывать её, задумчиво глядя перед собой.

– Ну так что?

– Я инициировала вербальный контакт. В смысле, поздоровалась. Он сидел один. Противоугонных алгоритмов не было, иначе стал бы кричать, что позовёт полицию. Просто поздоровался в ответ. Я достала планшет и начала перебирать протоколы, по которым в него можно влезть…

Катя замолчала.

– Ну и? Влезла?..

– Нет, не стала.

Катя выглядела смущённой и напряжённой, что было редкостью. Ани видел её такой, только когда она просила его застегнуть молнию на спине.

– И? Почему? Давай так: или ты мне всё рассказываешь, или я тебе не помощник.

– Он предложил мне пойти на пробы.

– Пробы?