Имя ей Хель

– Слышала, что ты их застала. Астэр и…

Лирана кивнула.

– Это был мой день рождения. Отец сказал, что в конюшне меня ждёт сюрприз, если бы я знала, что увижу там… Если бы я знала, что Астэр будет там… – Она задрожала. – Конюха мне было не жаль, но смотреть на то, как мучается Астэр, было невыносимо. Я умоляла её меня простить, но она была уверена, что это я всё подстроила, потому что я не раз просила её бросить этого негодяя. И это так, я правда была против их связи, я знала, что это опасно, знала, чем может закончиться, поэтому предостерегала её как могла, и я правда угрожала ему, потому что она меня не слушала, но я бы никогда!.. – Она посмотрела на меня с нескрываемым отчаянием. – Она так и не простила меня. Она умерла, так меня и не простив!

Лирана зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

Я нахмурилась. Была ли хоть одна жизнь в этом королевстве, в которую Дугал не запустил свои мерзкие щупальца?

– Звучит так, будто подлянку Астэр подстроил твой отец.

Лирана отняла ладони от лица, беспомощно пожала плечами. Она знала. И не была этому рада.

– Он всё отрицал. Но я не верила его оправданиям, как Астэр не верила моим. – Лирана отвернулась. – А когда все узнали, что Астэр погибла… С того дня я не сказала отцу ни слова за пределами официальных встреч. Я даже не могла смотреть на него. На публике мы вели себя как примерные отец и дочь, чтобы избежать слухов, но… но на деле мы стали друг другу чужими. Он умер для меня в тот же день, что и Астэр.

А вот и ответ на вопрос, почему Лирана не знала о планах Дугала. Она не встала бы на его сторону. Думается мне, она сдала бы его Хоуку не задумываясь. Хоук и Астэр были её семьёй, а не Дугал. И Лирана защищала то, что от неё осталось, поэтому она так рьяно охраняла Хоука, в том числе и от меня. Способы сохранить то, что ей дорого, Лирана, правда, выбирала немногим лучше, чем её отец. Но, кажется, по-другому, она попросту не умела.

Взгляд Лираны упал на записку Свана в моих руках.

– Может, даже к лучшему, что он решил закончить жизнь так, пока всё не зашло слишком далеко. Несмотря на проклятия, которыми Астэр в гневе осыпала меня, я обещала себе, что никогда не повторю её ошибку.

– Люди – это не ошибка. – Я смяла записку, слова Лираны мгновенно распалили во мне злость. – Сван – не ошибка. Не говори так, будто его жизнь ничего не стоила. Он умер именно потому, что вы, фейри, считаете, что мы – ваши игрушки, которыми можно распоряжаться на своё усмотрение, ломать, одурманивать фейской пылью, чтобы мы становились удобнее, и охотнее исполняли ваши прихоти.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – вскинулась Лирана.

– Нет, это ты не понимаешь. Сван был дорог тебе настолько, что ты прибежала в слезах ко мне. Ты думаешь, что он умер, защищая тебя, но всё равно говоришь о нём так, словно он ничего не стоил. Он был очень важен! Его жизнь была важна!

Комната поплыла, и я, подняв глаза к потолку быстро заморгала, чтобы не дать слезам пролиться. Вот же! Если подумать, я относилась к Свану примерно так же. Привыкла, что он всегда был рядом со мной, заботился и угождал. Да, у него на то были свои причины, и, думаю, далёкие от тех, которые принято называть любовью. Во мне он нашёл безопасное убежище, способ покинуть ненавистный бордель. Не знаю, любил ли он меня когда-то. Не знаю, любила ли я его. Но, думаю, Сван очень хотел этой любви, настолько, что даже пошёл на низкий, отвратительный поступок, который я никогда не смогу ему простить. Иного объяснения тому, что он опоил меня фейской пылью, я не находила. Но даже смутные воспоминания об этой ужасной ночи не могли избавить меня от тоски по нему. И от гнетущего чувства вины, которым окрасилась его смерть.

– Я велела закопать его под моим любимым розовым кустом в саду, – тихо сказала Лирана, перебирая пальцами складки платья, на которое капали крупные слёзы. – Свану нравилось его подстригать.

Я посмотрела на неё молча, устало. Она так ничего и не поняла. Да и могут ли фейри по-настоящему понять? Может ли Хоук понять? Возможно, я для него такая же милая забава, какой был Сван для Лираны. Со мной весело играть, можно поцеловаться и пообниматься на досуге, можно даже утолить потребности тела, если хватит смелости зайти дальше, чем обычно позволяют себе «благородные фейри». Но в конечном счёте мы так и останемся просто питомцами, которых после смерти закопают в саду, а спустя какое-то время забудут и заведут новых. Думать иначе – обманывать себя.

– Речь о белых розах, где мы встречались утром?

Я встала с кровати.

– Да. Кстати, об этом… Погоди. Ты куда?

– Помолюсь за его душу, как полагается.

– Но… почему? Ты же его даже почти не знала…

– Потому что никто другой этого не сделает.

Я вышла из комнаты, хлопнув дверью. Оставаться с Лираной наедине хотя бы мгновением дольше казалось невыносимым.